ДВАДЦАТЬ ЛЕТ – КУДА ИДЁМ? 2011 год

В 2011 году в дни юбилея августа девяносто первого смысл происшедшего и последующего из него особенно не стремились осознать. Власти лукаво замолчали, – уже не время симпатизировать Ельцину, или ещё не время солидаризоваться с ГКЧП. Общественность бурно дискуссировала с взаимоисключающих позиций. Но правда (факта) и истина (смысла) не вмещаются в радикальные крайности. Из непризнания ГКЧП не следует правота Горбачёва; неправдивость Горбачёва не исключает неправоту Ельцина. Публичная демагогия и закулисная суета «побеждённых» и «победителей» не отменяют контекста исторически глобального: это была народная антикоммунистическая революция. Бесспорно – революция, ибо привела к радикальным переменам в стране и мире. Очевидно – народная, ибо без народной энергетики ничего не произошло бы: не собирались бы десятки тысяч людей, и незачем было бы вводить танки; – загнивающий режим вполне мог бы проползти ещё пару десятилетий, а кончиться не так мирно. И, конечно же, антикоммунистическая, – коммунистическая идеология, в своё время разрушившая Российскую империю и подавлявшая человека, после 1991 года перестала господствовать над обществом и личностью. Молодые поколения уже не могут себе представить монополию «единственно верного учения», которое не имело никакого отношения к подлинной науке и философии, но вымаривало множество ценного вместе с его носителями, насаждало много уродливого в жизни. Уход от коммунизма мог быть более кровавым, а мог быть и более конструктивным. Объективная историческая потребность продавилась в августе девяносто первого через наличные субъективные факторы, главным из которых было состояние элит, которые были детищами коммунистических десятилетий террора и лжи. Перефразируя «гения всех времён и народов»: а где мы вам возьмём другую элиту?! Конечно же, как всегда в истории, плодами народного порыва воспользовались наиболее шустрые и циничные из правящих групп, – а где в революциях было иначе!? У нас всё усугубляется тем, что дети, внуки и наследники унаследовали большевистскую ограниченность и радикализм сознания, апломб непрофессионализма… Новым был прорыв шкурных интересов правящего слоя, ранее сдерживаемых коммунистической идеологией.

В результате большевистский менталитет и революционная воля компании Ельцина-Гайдара вбросили страну в либерал-большевистскую утопию. Либерализация цен не имела никакого отношения к истинной либерализации. Ибо отмена государственного контроля над ценами, когда в стране не сформировались субъекты рыночных отношений, могла привести только к невиданному взвинчиванию цен монополиями, разрушению экономического уклада (вырвать ядерные клыки у коммунистического монстра), разорению большинства граждан страны, что лишало их  всех возможностей участвовать в экономических реформах (одна из основных целей «реформаторов» – допустить к разделу государственной собственности только «своих»).

(Криминально-воровскую сущность «народной приватизации» недавно признал её автор Чубайс: «Мы отдали собственность тем, кто был к ней ближе. Бандиты, секретари обкомов, директора заводов. Они её и получили. Именно это предотвратило кровь. Потому что если мы попытались бы не отдать им эту собственность, то они бы её всё равно взяли. Только они бы её взяли вообще без каких-либо легитимных процедур. А так они её взяли с легитимными процедурами. И это, как это ни смешно, придало некоторую политическую стабильность конструкции». Плюс приближённые: комсомольский молодняк – распорядители финансов, – будущие олигархи. Из подобных субъектов известными легитимными процедурами формировался правящий слой номенклатурного капитализма начала девяностых, олигархического капитализма конца девяностых. Такая вот стабильная конструкция, от которой нас трясёт до сих пор).

В результате необольшевистские реформаторы принудили народ ненавидеть слова «демократия» и «либерализм», ибо социально обездоленные и национально униженные неизбежно отбрасываются в мировоззренческие крайности, противоположные лозунгам обмана. Поэтому «отцы» современного «фашизма», шовинизма, экстремизма – Ельцин, Гайдар, Чубайс…

Путинский призыв выполнил свою историческую миссию в первой половине двухтысячных, – остановил распад государства, прижучив князьков-олигархов и бояр-губернаторов, дозировано легализуя государственно-патриотическую символику (уже забылось, что в девяностые слово «патриот» было бранным, синонимом «коммуно-фашист» и «красно-коричневый», либерал-большевики вопили на каждом углу: «патриотизм – это прибежище для негодяев»). Но усиление государства неизбежно возвеличивает роль чиновников. Произвол же чиновничества – это всегда и везде рост коррупции. Во второй половине двухтысячных непомерная рента чиновничьего капитализма становится уже непосильным бременем для страны: деградация власти, стагнация во всех областях на фоне динамично растущего слоя долларовых миллиардеров и мультимиллионеров в среде чиновников и приближённых. Но власти до сего дня пытаются отмахнуться от исторических вызовов и законсервировать ситуацию.

 

Тем не менее, двадцать лет мы проживаем драматический период возрождения подлинного национального духа и восстановления национального тела. Этот исторически объективный процесс запущен жертвенным сопротивлением народа коммунизму, нынешние поколения способны только поддержать или ослабить его. Одновременно усугубляется гнусная суета правящего слоя и приближённых (отрыжки коммунистических «элит»), – всё хуже всё выглядит и пахнет.

Но нужно видеть и новый дух, и новые поколения, олицетворяющие этот дух...
Мой друг Глеб Анищенко обратил внимание на очевидный факт, который вовсе не очевиден для общественного сознания: впервые после петровской революции правящий и культурный слои возвращаются к историческим истокам – православию и национальной традиции. В ХIХ невозможно было представить, чтобы такое количество образованных людей (и молодёжи) было в Церкви, – как известно, партию славянофилов можно было усадить на один диван. В сфере же материальной новый дух проявляется в том, что мелкое и среднее предпринимательство существует и ширится на грани чуда – вопреки сверхагрессивной среде: бандитскому рэкету снизу и чиновничьему рэкету сверху! Это только некоторые из оптимистических факторов. Хотя, конечно же, вокруг достаточно оснований для пессимизма и уныния. Но – что утвердим!?

Позиция, которую я назвал бы «трагическим оптимизмом», позволяет видеть всю трагичность ситуации, но уметь обнаружить и реальные основания для упования. В чём могут быть эти основания – в обществе и в правящем слое?

Народ вовсе не безмолвствует – не только промеж собой, наше отношение к происходящему видно не только в Интернете, но превосходит влиянием потуги официозной пропаганды и в печатных СМИ, и в телевидении. Активные слои общества выживают и наращивают инфраструктуру жизни в основном вопреки действиям коррумпированных властей всех уровней. Неизменность нынешнего курса неизбежно увеличивает агрессивность в обществе до опасной черты. При этом нужно помнить, что хаос и анархия страшнее самой свирепой диктатуры. На диктатуру современный правящий класс не потянет, но к социальному хаосу может столкнуть, – и на свою беду.

Правящие слои во все времена и везде руководствуются своими жизненными интересами, нередко шкурными. Только отдельные его представители возрастают до выражения общенациональных интересов (Столыпин). Но иногда наступают провиденциальные исторические моменты, когда жизненные интересы элит и народа совпадают во имя совместного выживания.

Какой жизненный опыт приобрели наши элиты за двадцать лет, вывозя свои капиталы и семьи за рубеж? Там их в элиту никогда не примут, таковой они могут быть только в России. Несмотря на огромные яхты и сверхдорогие дворцы, они нерукопожатны для высшего общества. Самое большое, на что они могут рассчитывать в легальном бизнесе – это отели на тёплых берегах и кафеюшки в пригородах. Владеет ли чуть ли не самый богатый человек в Англии Абрамович транснациональной корпорацией или крупным престижным бизнесом? Он подпущен только к футбольной игрушке. Им там разрешается иметь только малость и только в той степени и до тех пор, пока они находятся под юрисдикцией России.

Ибо за наши отечественные формы «бизнеса» там сажают на десятилетия, – хотя бы за неизменные у нас сокрытия налогов. За неизбежные же при нашем «первоначальном накоплении капитала» убийства – там можно получить электрический стул. Можно не сомневаться, что следы многих преступлений, не доступных нашей Фемиде, запечатлелись в зарубежных банках, офшорах и досье спецслужб. США всё жёстче демонстрируют: разбираться с беззащитными неугодными они будут по американским законам. Нашим политикам пожимают руки тоже только в той степени и до тех пор, пока они представляют Россию. Таким образом, наши элиты существуют и имеют то, что имеют только до тех пор, пока существует суверенное российское государство. При исчезновении России с карты мира, наших олигархов и чиновных капиталистов в лучшем случае лишат капиталов, а некоторым российским политическим лидерам найдут за что предъявить алгоритм Милошевича-Хусейна.

Так сегодня шкурный интерес российского правящего слоя совпал с национальным интересом: сохранение России как суверенного государства. Но нынешний курс руководства ведёт страну к деградации, а значит, к неизбежному распаду… Оформилась объективная историческая потребность: хотим перемен! Вопрос в том, через кого это прорвётся в жизнь? Если «национальные лидеры» ради самосохранения не возвысятся над собой и не пойдут на уже перезревшие благотворные перемены (прежде всего – раскрепощение общества, отмена «патернализма» – шкурного произвола чиновничества и силовиков), это вынуждены будут сделать другие, – во имя самосохранения элит, а значит и для общего блага. И чем дальше власть имущие будут заклинать исторические вызовы фантомами «фронтов», тем вероятнее, что в будущем происшедшее назовут «заговором элит», «переворотом», а попытки сопротивления историческому выбору – «путчем».