Вызовы глобализации

Объективные процессы глобализации, в сочетании с  паразитирующей на них глобализаторской политикой мирового финансового транснационала, обостряют старые и ставят новые проблемы выживания человечества, сохранения жизни на Земле.

Проблемы плацдарма глобализации

Эпохальные угрозы распространяются и на развитые страны – на золотой миллиард. Помимо этого, в эпицентре глобализации возникают собственные проблемы.

Мировая долларовая финансовая пирамида грозит большим финансовым взрывом. Для укрепления позиций Уолл-Стрита как основного места, где деньги превращаются в капитал, провоцируются конфликты, экспортируются кризисы, политически и экономически дестабилизируется весь мир  (в том числе и в страны золотого миллиарда), предпринимаются разнообразные силовые акции, начинаются войны. На глобализаторском плацдарме растёт конкуренция различных версий глобализации и различных моделей управления миром. В мировой глобальной элите сложились две группировки, выражающие различные модели отстраивания плацдарма глобализации. «Неоконсерваторы при прочих равных условиях стремятся к усилению национально-государственной субъектности, социал-либералы предпочитают прозрачность государственных границ и государственных структур для управления извне, из транснациональных центров. Неоконсерваторы склонны разрушать низовые социальные нерыночные отношения и укреплять бюрократическую машину национального государства. Социал-либералы предпочитают укреплять глобальные вненациональные структуры управления и более терпимы к остаткам социального государства» (А.В. Шубин).

Процессы глобализации идут различными темпами в США, в Европе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Глобалистская экспансия неоднозначно воспринимается в развитых странах. Отстающие и проигравшие возникают и в пределах золотого миллиарда, что способствует росту напряжения в НАТО. Мировая олигархия становится всё более интернациональной. Обостряются конфликты между транснациональными корпорациями и правительствами, между глобалистскими и национальными элитами западных стран. Транснациональные структуры и международная бюрократия усиливают контроль над жизнью развитых стран, урезая права, свободы и уровень жизни западного общества, уменьшая роль государства в регулировании экономики, финансовых потоков, информации (дегосударственизация). Так что и населению стран золотого миллиарда глобальная экспансия грозит далеко не золотыми перспективами. Если всё будет развиваться в том же направлении, то не исключена возможность сценария, когда: мировой транснационал может пожертвовать отработанными инфраструктурами США и создать «офисный» центр глобализации в другом месте планеты.

Очевиден духовный и творческий кризис западной цивилизации. Для поддержания высокого уровня инфраструктуры в колонии-офисе – в США вкачиваются финансовые, человеческие, интеллектуальные, технологические ресурсы со всего мира (в американских университетах русские профессора преподают китайским студентам). Наряду с распространением по миру западных ценностей и американизации, в западные страны вливаются другие ценности и образ жизни. Современные достижения американского духа ограничены потребительскими ценностями. Западные страны периодически потрясают уличные беспорядки в слишком жестоких для цивилизованного общества формах. Набирает силу и становится агрессивнее движение антиглобалистов. Западное общество расколото, культурная элита озлоблено фрондирует по отношению к финансовой и политической элите. В слоях элиты, которые формируют общественное мнение, распространены нигилистические настроения, девальвируются традиционные западные ценности, разлагается «буржуазная» мораль. Борьба за «политкорректность» по отношению к деструктивным идеям и элементам, за равенство религий, идеологий, искусств, рас и народов привела к чрезмерному влиянию на общественное мнение маргинальных групп – национальных,  социальных и сексуальных меньшинств.

Правящие слои отделяются от общества: не участвуют в общественной жизни, стремятся дерегулировать государственность, уменьшить свою подотчетность, увести свои активы в оффшоры, уйти от налогов, размыть представления о финансовых преступлениях. В США невозможно узнать, кто владеет транснациональными корпорациями с оборотами в триллионы долларов. Меньше государства – больше транснациональных корпораций, государство вытесняется корпорациями. Приватизация государства ведёт к декриминализации коррупции, коррупция становится легальной.

Из-за угасания национального духа и падения рождаемости западноевропейские страны подвержены массовой миграции из Азии, Африки и арабских стран. Большинство эмигрантов не переплавляется в этническом котле, а создаёт ареалы традиционного кланового общества, чуждые западному индивидуалистическому и демократическому обществу.  Мультикультурализм фрагментирует и разлагает западное общество, уже сейчас порождая новые кризисы. В обозримом будущем большинство населения западных стран будет состоять из мигрантов и их потомков. Через двадцать лет и в США большая часть населения будет афроамериканцами и латиноамериканцами. Это обостряет вопрос о идентификации и исторической роли западно-христианской культуры и цивилизации.

Защищаясь от террористической угрозы, западная цивилизация вынуждена отказываться от фундаментальных ценностей, ограничивать свободу личности, – главное завоевание Запада за последние три века. Отступая от своей системы ценностей, Европа переживает кризис идентичности, выход из которого чреват тоталитаризмом (подобно трансформации Веймарской республики в Германии в фашизм).

История вершиться не стратегическими решениями мирового правительства или мировых гегемонов, не тайными соглашениями элит или спецслужб. История представляет собой арену бесконечной борьбы, в которой непрерывно меняются субъекты действия и доминирования, их цели, союзники и противники. В пределах мира сего не может быть полных и окончательных побед. Поэтому мировое будущее явит иной облик, чем строят глобализаторы или видят обреченные. Как это было неоднократно, на пике цивилизационного успеха и энтузиазма ход истории внезапно изменится настолько, что последние станут первыми.

Демографический взрыв

Население Земли растёт ускоряющимися темпами, ближайшие десятилетия увеличится вдвое, из-за чего вскоре большинство будет лишено условий выживания, питания, здоровья, образования. 95% прироста населения в мире приходится на беднейшие регионы, что усиливает противостояние между развитыми странами и остальным миром. Кроме того, растущий дефицит жизненных ресурсов дестабилизирует ситуацию в странах с высоким приростом населения, что принуждает их к ужесточению государственных режимов и стимулирует радикализм в обществе.

Государства-лидеры, не способные предложить решения мировой демографической проблемы, приступили к насаждению нового мирового порядка. Так как ресурсов планеты хватит на поддержание высокого уровня жизни только стран золотого миллиарда, то абсолютное большинство населения Земли – мировой периферии – приговорено к деградации и вымиранию. Мировая коммуна с лицом, припудренным демократией, представляет собой социальную утопию, антихристианский хилиазм – тысячелетнее натуралистическое царство на земле. Попытки реализации глобальной утопии грозят глобальными потрясениями. Человечество как единый организм живо многообразием народов, культур, цивилизаций, языков и стилей жизни. Однополярный мир, который подавляет большинство жителей планеты, – неустойчив, нежизнеспособен, и будет рано или поздно отторгнут в стремлении человечества к самосохранению.

Социальные катаклизмы

Современное общество подвержено постоянному воздействию глобальных факторов, которые кардинально меняют жизнь в пределах одного поколения. Глобализация ускоряет темп творческого разрушения, люди и общество в целом не успевают адаптироваться к новым формам жизни; новое не прорастает органично из существующего, но взрывает социум; новые идеалы и ценности не оппонируют традиционным, но вымарывают их из действительности. Вследствие этого инновации воспринимаются не как естественные, закономерные, а как катастрофические.

С другой стороны, новые проблемы по инерции пытаются решать с помощью устаревших средств и концепций, что неплодотворно и порождает состояние безысходности. В результате этого социальное напряжение и катастрофы назревают в тех измерениях, где общество не привыкло их ждать. Век тревоги пошатнул социальные устои в большинстве стран, даже вполне благополучных.

Размывание государств 

и столкновение цивилизаций

Информационная революция обесценивает многие традиционные механизмы государственного управления (выборы, налогообложение, лицензирование). Для сохранения государственности ищутся новые формы управления обществом и создаются новые международные структуры управления. В этих условиях малые нации расстаются с некоторыми функциями этнического государства (восточно-европейские, прибалтийские страны). Пытаясь сохранить свою государственность, крупные нации вынуждены радикально менять политику и государственное управление, что ведёт к изменению национальных ценностей, приоритетов и целей.

Мировая информационная сеть способствует непосредственному динамичному соприкосновению, объединению и спутыванию различных культур, мировоззрений, традиций, что обостряет конфликты между ними. Информационная и культурная экспансия Запада угрожает идентичности многих народов, что усиливает социально-политическую напряжённость в мировой деревне, провоцирует национальный и религиозный фундаментализм, экстремизм, этнический сепаратизм, ксенофобию, терроризм.  Разложение государств, размывание национальной идентичности усиливает роль цивилизационной идентичности, что порождает новые конфликты, столкновения цивилизаций. Углубление пропасти между цивилизованным миром и беднейшим большинством человечества обостряет угрозы для Запада.

Помимо проблем межцивилизационных отношений, порожденных объективными глобальными процессами, более острые проблемы порождает глобальное насаждение нового мирового порядка. Однополярный мир означает не только гегемонию США, но полный контроль планеты транснациональным капиталом. Силовые операции США, игнорирующие мнение мирового сообщества, взрывают зыбкий международный порядок. Глобальная «гуманитарная» интервенция попирает вековечные идеалы и ценности большинства народов, что отзывается в них крайне болезненно. Отверженные цивилизации, не имея ресурсов сопротивляться западной экспансии на легальном поле, становятся источником антизападного экстремизма и терроризма.

Доминирующая в современном мире западно-христианская цивилизация переживает крушение. На всемирную повестку дня выходит проблема: либо одна из современных цивилизаций приобретет общемировой характер, либо сложится унифицированная глобальная цивилизация? Любой из вариантов в свою очередь несёт всеобщие изменения и катаклизмы.

Экспансия массовой культуры

Глобализация усилила всемирное распространение западных ценностей, преимущественно идеалов американизма. США стали сверхдержавой массовой культуры. Глобализация служит насаждению в мире культурных (по существу – антикультурных) голливудских стандартов, калифорнийского идеала жизни, представляющего собой апологию духовной деградации. «Сталин хотел всемогущества, а Микки Маусу удалось стать вездесущим… Дисней-колонизация глобальной культуры покоится на феномене столь же древнем, как и сама цивилизация: на соперничестве между трудным и лёгким, медленным и быстрым, сложным и простым. Первый член в каждом из этих противопоставлений связан с удивительными достижениями культуры, тогда как второй соответствует нашей апатии, усталости и тяге к расслаблению. Disney, McDonalds^,,s и MTV рассчитаны именно на удовлетворение стремления к лёгкому, быстрому и простому…Голливуд – это международный генератор важнейшего сырья для постматериализма…Усилители с обратной связью всё более повышают степень глобального единообразия…Логическим конечным продуктом в области культуры стал бы монотонный американский «визг» по всему миру» (Г.П. Мартин, Х. Шуман).

Глобализм не способен на партнерство и диалог культур, всякая иная культура с позиций абстрактных общечеловеческих ценностей воспринимается как никчемность. Глобалистская идеология постмодернизма, утверждая эпоху непрерывных поисков новизны, легализует всеобщее смешение всего со всем, преодоление всех существующих барьеров, отказ от традиционных ценностей. Недействительными признаются прежние гражданские, государственные и национальные образования. Всеобщая перемена низвергает не только традиционные, но и все существующие устои и авторитеты. Бытие в глобализаторской картине мира рассыпалось, поплыло: «Время прекратилось, пространство исчезло. Мы теперь живём во всемирной деревне… в единовременном происшествии» (Маршалл Маклюэн). Человек уже не самостоятельная и ответственная личность, а точка исчезновения, через которую протекает агрессивный информационный поток. В глобальном информационном поле доминируют сообщения о всеобщей нестабильности: о войнах, бунтах, убийствах, катастрофах, инфляции, преступности, надругательстве, растлении, разврате… Упорядоченное, традиционное, высокоценное – профанируется, девальвируется. Общество как согласованного единства индивидуальных точек зрения превращается в безличную массу, требующую хлеба и зрелищ.

Культурная глобализация примитивизирует мировоззрение, вымарывает из сознания высокую духовность. Насильственно нивелируя национальные культуры, неолиберальная глобализация не объединяет человечество, а вносит новые разъединения. Примитивная манипуляция обществом, низкий уровень культуры, духовности и нравственности стимулируют агрессивные взаимоотношения людей и народов. Поэтому в глобализированном мире конкуренция и соперничество вырождаются во взаимную агрессию. В прошлом бесчеловечная жестокость была ограничена в пространстве и во времени (войны, кровавые режимы фашизма, сталинизма, красных кхмеров), сейчас непредставимые бесчинства могут вспыхнуть в любой момент в любом месте планеты. Глобалистская интеграция насаждает мегаобщество, находящееся в состоянии борьбы всех против всех. С другой стороны, унифицированная глобальная культура связывает национальные элиты общими интересами, отторгая их от национальных культур, превращая их в пятые колонны транснационала  в собственных странах.

Экологические угрозы

Глобализация не способствует позитивным изменениям в защите и сохранении окружающей среды. Агрессивная деятельность транснациональных корпораций обострила проблемы обеспечения водой, топливом, сырьевыми ресурсами. Загрязнение окружающей среды, истощение природных ресурсов несёт возрастающую угрозу существованию человечества. Масштаб влияния человека на природу сопоставим с масштабами самих природных процессов, отчего исчерпывается экологическая прочность планеты. Окружающая среда уже не способна поглощать и гасить человеческое воздействие, природа всё больше отвечает на активность людей катастрофическими реакциями.

Инерция развития человечества направлена на самоистребление, ибо антропогенная нагрузка на биосферу приближается к предельно допустимой. Осознание этого побуждает к поискам новых форм энергии. Становится очевидным, что дальнейшее существование человечества возможно при изменении направления развития цивилизации. При этом существующие альтернативы мышлению глобалистского энтузиазма (экологическое мышление, концепция устойчивого развития, добровольное ограничение потребления, приоритет качественных характеристик в жизни человека) оказываются паллиативами, предлагающими эфемерный выход.

В основе искусственно созданной человеком техносферы заложены его творческие идеи, поэтому в техносфере запечатлено понимание человеком себя, его отношение к Богу и к природе. Нынешняя искусственная или вторая природа нацелена на увеличении хаоса (энтропии) в природе. Глобальный антагонизм техносферы с биосферой выражает, прежде всего, глобальный духовный кризис, отражает потерю подлинных жизненных ориентиров человечества в своём доме бытия.

Экономическая дезинтеграция

Мировое богатство не перераспределяется в пользу бедных народов, а концентрируется в постиндустриальных странах. В странах золотого миллиарда живёт 17% населения Земли и потребляется 70% всех мировых ресурсов. Более половины из ста крупнейших экономик мира представляют транснациональные корпорации. Около четырехсот миллиардеров владеет богатством, сопоставимом с состоянием половины населения Земли. За пределами стран золотого миллиарда через приводные ремни Всемирного банка, МВФ, ВТО «Они строят мир, в котором все общественные службы действуют во благо частных корпораций, все товары и услуги для местного потребления импортируются из-за границы и оплачиваются в валюте, занятой в иностранных банках. В то же время все продуктивные мощности и природные ресурсы находятся в собственности и управлении глобальных корпораций, работающих на экспорт с целью стимулирования внешнеторгового обмена, необходимого для погашения иностранных займов. Этот экономический абсурд является мечтой глобальных финансистов и корпораций. И это совсем не то, о чём мечтает большинство населения Земли» (Дэвид Кортен). Действия Всемирного банка увеличивают задолженность слаборазвитых стран. МВФ вынуждает их отменять контроль за потоками денег и товаров через границы, что ведёт к разрушению национальных экономик, задолженности и нестабильности стран. ВТО ограждает транснациональные корпорации и финансовый капитал от контроля национальных правительств.

С середины девяностых годов ХХ века благодаря развитию высоких технологий и возможностям глобализации развитые страны преодолели зависимость от поставок сырья и энергии, а также стали крупнейшими поставщиками продовольствия на мировой рынок. Постиндустриальный мир обретает большую независимость от мировой экономики, отрывается от развивающихся и новых индустриальных стран. Поскольку ресурсов планеты всем не хватит, мировая периферия рассматривается как помеха для поступательного развития. Для прикрытия неизбежной экспансии стран золотого миллиарда формулируется концепция однополюсного мира, которая декларируется как справедливая или даже идеальная модель миропорядка.

Теоретики глобализации прагматически оценивают наступающую экономическую эру через формулу 20:80. Вскоре для функционирования мировой экономики будет достаточно 20% населения, остальные 80% обречены на деградацию. В странах золотого миллиарда проживает 20% населения планеты, владеющие более 80% мирового валового продукта, более 80% мировой торговли и 85% сбережений на внутренних счётах. В странах золотого миллиарда пятая часть населения будет вести полноценную жизнь, остальные будут принуждены к адаптации путём самоограничения.

Глобализация разводит экономические «ножницы» между Севером и Югом, развитыми и бедными странами. Странам мировой периферии навязывается экономический курс, ведущий к краху. Современные информационные технологии позволяют мгновенно перебрасывать мощные финансовые ресурсы, обрушивая национальные рынки, спекулируя и создавая огромные состояния. Сверхскоростной капитализм с турбонаддувом – турбокапитализм позволяет делать деньги, не осуществляя действий в материальной сфере. Современная мировая финансовая система – «Это своеобразная перевернутая пирамида. Узкое её основание – финансы, обслуживающие реальный сектор или поток товарных благ. На их долю сейчас приходится не более 10-12 процентов от общего оборота мировых финансовых ресурсов. Весь остальной денежный капитал находится в свободном плавании, не имеет реального материального наполнения. Это рынок, где деньги делают деньги, то есть рынок игроков в рулетку» (Д.С. Львов). Если в XIX  веке объём материальных активов был больше финансовых, то ныне материальные активы составляют сотые доли процентов по отношению к финансовым активам. Непрерывно надувающийся виртуальный финансовый пузырь рано или поздно лопнет, развалив мировую экономику. При этом всем странам будет не легко, но катастрофа постигнет зоны сверхпотребления – США и Западную Европу.

Расширяется сфера свободы для капитала, при этом ограничиваются свободы личности. Мировые финансы сосредоточены в США как главном офисе транснациональных корпораций. Финансовая глобализация оказывается очередной формой американизации всего мира. Вашингтонский консенсус – пакет полулегальных соглашений, заключённых в восьмидесятые годы между Министерством финансов США, МВФ и Всемирным банком, учредил механизм экономической глобализации как унифицирования экономики всех стран в угоду транснациональному капиталу. Всем странам за пределами золотого миллиарда навязывается экономический курс, разрушающий экономический суверенитет государств и подчиняющий контролю виртуального наднационального капитала Уолл-Стрита. «Мировая финансовая система превратилась, по существу, в глобальный спекулятивный конгломерат, функционирующий не в интересах развития национальных экономик, роста промышленного производства и уровня жизни людей, а в интересах укрепления позиций стран золотого миллиарда. Это раковая опухоль на живой ткани мировой экономики» (Д.С. Львов). Мировая экономика превращается в хаотический транснациональный поток капитала, в котором финансовая сфера эмансипировалась от реальной сферы. ТНК ввергли человечество в форму дикого капитализма (турбокапитализма) в мировом масштабе.

Транснациональный капитал действует по законам мирового рынка, или беззаконию, для которого этот рынок предоставляет невиданные возможности. «Сейчас нет ни идеологии, ни поп-культуры, ни международной организации, ни даже экологических проблем, которые связывали бы страны мира более тесно, нежели электронная сеть глобальных денежных машин банков, страховых компаний и инвестиционных фондов… В своей работе охотники за прибылью перемещаются со скоростью света в глобальной сети данных со многими ответвлениями, в этакой электронной Утопии, ещё более замысловатой, чем сложные математические расчёты, лежащие в основе индивидуальных сделок» (Г.П. Мартин, Х. Шуманн).

Новые хозяева планеты – мировая финансовая элита ведёт себя в духе первоначального капитализма вполне хищнически: «Глобальным борцовским броском новый Интернационал капитала переворачивает с ног на голову целые страны и социальные порядки… Глобальная экономическая интеграция не является естественным процессом: она сознательно продвигается целенаправленной политикой…Когда исчезла угроза диктатуры пролетариата, все силы были брошены на построение диктатуры всемирного рынка… Глобализация оказывается западнёй для самой демократии… Отторгнутые отвечают отторжением… Мир большей частью мутирует в люмпен-планету, львиная доля богатства которой сосредоточена в мегаполисах с мегатрущобами, где миллиарды человек влачат жалкое существование» (Г.П. Мартин, Х. Шуманн).

Вместе с тем, мировое информационное пространство позволяет народам оценить степень поляризации – богатства Центра и бедности мировой Периферии, что создаёт взрывоопасную ситуацию во многих регионах и в мире в целом. Сложившаяся модель экономической глобализации чревата стагнацией, ибо отвергает альтернативные варианты развития в мировом масштабе, а также подавляет развитие национальных экономик. За последние десятилетия ухудшаются условия стимулирования новых изобретений. Не случайно последний принципиально новый товар на потребительском рынке – это персональный компьютер, всё последующее представляет собой усовершенствование и развитие уже существующего. С тех пор принципиально нового человечество ничего не изобрело. «Глобальная суицидальная экономика» (Дэвид Кортен) перекрывает перспективы и для собственного развития.

Виктор Аксючиц

Русский народ - российская нация

При коммунистическом режиме наибольшим репрессиям подвергся русский народ. Была разрушена русская деревня - основа национальной жизни. С разрушением Православия была протравлена душа народа, искажено традиционное мировоззрение. Основные тяготы коллективизации и индустриализации пали на русский народ. Русские люди понесли наибольшие потери во время Отечественной войны. Русские выполняли основные работы при восстановлении послевоенной экономики и создании ракетно-ядерного щита страны. Как и в предшествующие века, русский народ нёс на себе основное бремя государственного строительства, помимо этого, русский народ подвергся невиданному геноциду.

Русский народ-государствообразователь - создатель российской государственности.

«Даже те государства, которые в своем окончательном виде состоят из многих племен и народностей, возникли в результате государственной деятельности одного народа, который являлся в этом смысле «господствующим», или державным. Можно идти как угодно далеко в признании политического равенства разных наций, их исторической равноценности в государстве это всё равно не установит. В этом смысле Россия, конечно, остается и останется русским государством при всей многоплемённости даже при проведении самого широкого национального равноправия»(прот. Сергий Булгаков).

Государство является формой исторического бытия русского народа, условием сохранения национального языка, культуры, образования, общенационального экономического и социального уклада. Поэтому протоиерей Сергий Булгаков мог сказать:«Русское государство дорого мне не как государство или известная определенная форма правового порядка вообще (мы знаем, как велики его несовершенства в этом отношении), но как русское государство, в котором моя народность имеет свой собственный дом». Разрушение Российского государства, помимо всего прочего, угрожает существованию русского народа, равно как и российская государственность не возродится без творческого исторического действия русских. Русский человек во имя самосохранения призван проявить твердую государственную волю, русский народ должен осознать себя субъектом государствообразования. Тысячелетняя история доказывает, что русские национальные интересы соответствуют жизненным интересам всех народов России. Только волевое государствование - политическая самоорганизация русского большинства населения страны в борьбе за свои фундаментальные жизненные интересы - способно вовлечь её народы в дело воссоздания общенационального российского дома.

Миф о единстве славянских народов был запущен в момент расчленения русского народа в Беловежской Пуще в декабре 1991 года, - чтобы замутить смысл происходящего. С тех пор нам внушают, что Российская Федерация, Украина и Белоруссия населены славянскими народами. Авторы этого мифа сознавали мощные центростремительные силы раздираемых частей народа, поэтому прикрывали разрушение страны демагогией о славянском единстве. С нелегкой руки «реформаторов» призрак «мы - славяне» и сегодня бродит по России. Утопия, порожденная политической конъюнктурой, может привиться в истории, что неизбежно отзовется новыми катастрофами.

До 1917 года русские, украинцы и белорусы были народностями русского народа, говорящими на великорусском, малорусском и белорусском наречиях русского языка:«Русский язык - это совокупность тех говоров, поднаречий и наречий, на которых говорит русский народ, то есть известные племена и народности, объединенные общностью нравов, верований, преданий и самого языка»(Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона). Когда Малороссию и Белую Россию захватывали другие государства, они неизменно возвращались в лоно единой России. Ибо «народ, говорящий языком, коего отдельные наречия и говоры столь близки между собою, что в практической жизни - общественной, торговой, политической - не представляют затруднения к взаимному пониманию, должен составлять и одно политическое целое. Так, народ русский, несмотря на различия в наречиях - великорусском, малорусском и белорусском, или немецкий, несмотря на более сильное различие в наречиях верхне- и нижненемецком, должны составлять самостоятельные однородные политические целые, называемые государствами» (Н.Я. Данилевский). Поэтому истории не известны ни украинская, ни белорусская нации, ни «суверенные» украинское[1] и белорусское государства. Из чего следует историческая предопределенность русских жить в едином государстве.

Очевидно, что и в советский период, при глобальных социальных и экономических потрясениях, не произошло ничего, что превращало бы великорусскую, малорусскую и белорусскую народности в отдельные самостоятельные народы. Хотя идеологизированный политический язык содержал такие понятия, как «белорусский народ», «украинский народ». Иначе говоря, до 1991 года в истории нет свидетельств распада русского народа. Земли Западной Руси завоевывались или отъединялись насильственно, и при появлении исторических возможностей возвращались в лоно русской государственности.

Народ - это органичное единство исторической судьбы. Как всякий организм, народ имеет душу, национальный менталитет и характер, который во многом определяет его исторические формы. Народ с отсеченными частями искалечен. Сопротивляясь разрушениям, национальный организм может восстановить основные жизненные функции, но может и окончательно деградировать. Расчлененный русский народ по всем законам духа и природы стремится восстановить своё органичное единство. К этому призывают не только разорванная экономика, не только разъединенные семьи, не только лавина неразрешимых проблем, но прежде всего душа нации. Эта тонкая материя (выражающаяся в инстинкте национального единства, национальном самосознании и воле) невидимыми токами действует в нашей жизни. Одни политики пытаются подавитьосновной жизненный интерес народа, сжимая пружину национального сопротивления. Другие эксплуатируют духовную волну реинтеграции, выигрывая выборы и референдумы, раздавая «объединительные» посулы.

Отстаивание русских национальных интересов не умаляет других российских народов. Русских в Российской Федерации более 85%. Русский народ создавал многонациональное российское государство. От волеизъявления русского большинства страны зависит судьба шестой части суши: русский вопрос сегодня - это вопрос жизни или смерти России. Когда мы обращаемся к полякам или сербам, мы можем говорить: «Мы с вами славяне». Но когда мы говорим о себе, идентифицируем себя - выделяемся как народ из других, то должно говорить: «Мы русские», а не славяне или «русскоязычные». Русские - это все (независимо от этнического происхождения), сознающие себя в лоне русской культуры, те, для кого родной язык - русский, кто общается и думает по-русски. В многонациональный русский народ входили все, кто сознавал себя русским.

Во множестве этнических компонентов русского народа основными народностями являются: великоросская (среднерусская), малорусская (украинская), белорусская (белорусская). Поэтому вредоносным мифом являются утверждения о «братских» славянских народах - русском, украинском и белорусском.

Самосохраниться для русских означает с достоинством осознать себягосударствообразующим народом, игнорируя русофобские выпады и не поддаваясь ксенофобской истерии. Открыто формулировать свои основные жизненные интересы: признать статус расчлененного русского народа; признать дальнейшие попытки развала преступлением против великого народа и великой культуры; признать объективную реальность: территории дореволюционной России или бывшего СССР, населенные русским большинством, неизменно тяготеют к восстановлению государственного единства, ибо государство есть форма самосохранения русского народа.

В девяностые годы прошлого века этот органичный процесс одни политики старались не замечать, другие с ним боролись - при слове «русский» не упускали возможности припечатать: «экстремизм», если же речь заходила о национальном самосознании русских, то это уже «фашизм». Напротив, экстремизм (крайние взгляды и действия) - это когда кромсают живое тело нации с таким видом, будто облагодетельствовали его, возмущаясь ожесточенной реакцией сопротивления. Бедственность происходящего требовала суровых слов и сильных выражений, а не заклинаний типа «не мешайте работать», так как очередной раз грядет «стабилизация». Но политики, умерщвляющие нацию, знали, что творили, поэтому, с одной стороны, пестовали фашистские организации, чтобы интеллигенция в испуге от «русского фашизма» вновь припала к дряхлеющей власти, с другой - плодили «ряженых» патриотов, которые в нужный момент прогорлапанят власти: «Любо!».

Национальная государственная самозащита не экстремизм, а наш исторический долг перед небом и землей, перед предками и потомками. Средства должны соответствовать достоинству и задачам возрождения великого народа. Каждая нация может идолжнаконтролировать ту территорию, на которой она составляет большинство. Для того чтобы государственно воссоединились русские земли, не требуется ни войн, ни блокад, ни шовинистической истерии. Исторический пример - ФРГ, не признававшая ГДР, но и не штурмовавшая Берлинскую стену. Правительство Федеративной Республики Германии открыто добивалось воссоединения немецкого народа мирными средствами - и преуспело в этом. Когда в России на высшем государственном уровне будет сформулирована политика воссоединения русского народа, её трудно будет упрекнуть в экстремизме.

Территории с русским большинством - Российская Федерация, Белоруссия, Украина (за исключением западных областей, исторически, культурно, религиозно давно ориентированных на Запад), Южная Сибирь (ныне называемая Северным Казахстаном) - и до сего дня тяготеют к тем или иным формам воссоединения. Задача национальных лидеров - создать условия для исторического волеизъявления народа, разорванного на части. Политики должны учитывать современные сложные реалии, но в свете стратегической цели - национального воссоединения. Тогда откроется долгий, многотрудный, но реальный путь: поддержка десятков миллионов соотечественников, лишенных родины, переселение русских из территорий, окончательно ушедших из России, экономическое сближение, размывание таможенных и иных барьеров, соединение интересов безопасности и обороны, конфедеративные союзы, а когда-то и референдумы спорных территорий... Ко всему этому следует относиться не как к обременительной помощи чужим, а как к программе самоспасения. Важно не поддаться сладкоголосому пению политических сирен о том, что свершившееся исторически необратимо, что народы - независимые, а государства - суверенные. Если же отдадимся этому гипнозу, то в скором будущем услышим от тех же аналитиков, что Московское, Сибирское, а может быть, и Тверское государства тоже суверенные и должны жить в дружбе, поскольку населены славянскими народами...

Исторический опыт русского народа, строившего не моноэтническое, а многонациональное государство, диктует сегодня отвергнуть химеры типа русской республики (стремления вырезать на теле Российской Федерации зоны с чисто русским населением) или принципа национально-пропорционального представительства. Никогда русский народ в своем государственном строительстве не руководствовался этническими «принципами». Это очередные привнесения извне - национально-пропорциональное представительство - пытались реализовать в Южно-Африканской Республике. Попытки внедрения новых утопий в условиях многонациональной страны, где проживает множество людей со смешанной кровью, неизбежно приведут к кровавой междоусобице и гибели русского народа. Необходимо единить русские земли, бережно сохраняя национальную самобытность всех российских народов.

Нация - это сверхэтническая общность. До нации дорастают народы, созидающие собственную государственность. Суверенная государственность защищает и укрепляет нацию. Но нация может существовать какое-то время и без собственной государственности либо иметь расчлененную государственность. Ибо собственно«нация - это духовное единство, создаваемое и поддерживаемое общностью духа, культуры, духовного содержания, завещанного прошлым, живого в настоящем и в нем творимого будущего» (П.Б. Струве). Нация - это не только совокупность всех граждан определенного государства. Нация - это общность исторической судьбы народов, не навязанная исторической случайностью, роком или фатумом, а созидаемая волевым усилием национального духа, выраженного в национальной идее. «Нация - это сообщество, объединенное надэтнической культурой, творческим поиском идеи совместного существования и стремлением к суверенной государственности» (А. Кольев).

Русский народ является стержнем российской нации, конституирующим вокруг себя исторический, культурный, политический союз народов России. Российская нация складывается на основе русской культуры потому, что она имеет сильнейшую соборную доминанту, выражающуюся, в частности, в редкостной культурной открытости и бытовой уживчивости русского человека. Поэтому российские граждане различных народов общаются на русском языке, что не умаляет, а возвышает их этническое достоинство. Идентифицируя себя с российской государственностью, мы можем называть себя гражданами России. Идентифицируя же себя с российской нацией, мы называем себя русскими. Поэтому адекватным обращением ко всем нам будет не «россияне», а «граждане России», «соотечественники», «русские люди».

Хотим мы этого или не хотим, сознаем или нет, но все народы России трагической историей сплавлены в единую нацию, ибо живут единой духовной традицией и единством исторической судьбы. Нас объединяет многовековой опыт созидания единой государственности, культуры и цивилизации, опыт противостояния бесчеловечному режиму, опыт совместного страдания, изживания идеологии ненависти и разрушения. Невозможно созидательно решать наши проблемы независимо друг от друга. Нас освободит только совместная борьба с поработителями нашего духа. Российская нация сохранится в качестве соборного субъекта социального и политического действия только в том случае, если возродит собственное государственное тело.

Российская нация - это духовно-политический собор народов России, основой которого является русский многонациональный (многоэтнический) народ. Полноценная нация - это сообщество свободных и ответственных граждан, которое основано на духовно-нравственных принципах, на обеспечении безопасности, защите жизненных интересов и собственности всех граждан страны, вне зависимости от национальных, религиозных, политических различий. Русский народ сплачивает российскую нацию и конституирует Российскую державу. Только Российская держава позволит выжить всем народам России перед лицом грядущего жесточайшего передела мировых ресурсов.

Только Российское государство способно сохранить в истории каждый народ России, способно защитить традиционный российский жизненный уклад, культуру и цивилизацию, а значит - сохранить все российские элиты. Российское государство способно восстановиться только при возрождении государствообразующего народа. Русский народ строил государство для всех народов России, он всегда отличался веротерпимостью и отсутствием агрессивного национализма. Поэтому жизненный интерес каждого народа России и всех её элит - общероссийских и региональных - в национальном возрождении русского народа. «Русский народ - это основатель и стержень российской государственности. Другие народы... вошли в русский проект, причем вошли осознанно в русское православное царство... И пока стержневая роль русских не подверглась сомнению, тогда и цвели на этом древе все другие народы, которые осознанно связали с русским народом свою судьбу и сохранили ему верность. И это не означает никакой межнациональной розни, наоборот. Выживет русский народ, сохранит он себя как преемственный субъект истории и культуры, тогда и расцветут на этом древе все другие народы» (Н.А. Нарочницкая).

Как-то весной 1992 года я летел в Брюссель на очередную международную конференцию. В ВИП зале аэропорта Шереметьева подошёл молодой человек: «С вами хочет поговорить министр иностранных дел Беларуси». Молодой ухоженный министр радушно обратился ко мне: «Виктор Владимирович, мы знаем, что вы этнически чистый белорус, мы внимательно следим за вашей политической деятельностью, может быть ваш опыт понадобиться вашей родине. Вы опытный аналитик, скажите, как будут развиваться отношения наших стран дальше?». На этнически чистый я ответил то, что думал: «Мы единый народ. Расчленённый русский народ рано или поздно восстановит своё единство. От нас, политиков, зависит только - раньше или позже, с большими или меньшими жертвами». Министр оторопело: «Ну нас теперь только танками соединишь». На что я выдал своё заключение: «Вас - может быть и танками, а народ сам воссоединится».

Виктор АКСЮЧИЦ

Пробуждение национального духа

Мобилизующий призыв верховной власти должен быть адресован прежде всего русскому народу-государствообразователю. Беспрецедентные в мировой истории факты говорят о совпадении жизненных интересов русского народа и других народов России. Русский народ является мобилизующей общностью, возрождение которой является необходимым и достаточным условием российского возрождения, которая по природе своей не способна к ксенофобии и подавлению других национальностей. Беспочвенны и спекулятивны обвинения русских в шовинизме, боязнь «русского империализма», националистических войн и развала страны при национальном русском пробуждении. Возрождение патриотизма и раскрепощение жизненного интереса русского народа являются условием возрождения всех народов России.

При отсутствии мобилизующего национального идеала русский народ увядал. Насаждению враждебного образа жизни народ сопротивлялся пассивностью, безучастием, предпочитал вымирать, нежели принимать чуждые формы жизни. Так было в коммунистический период, эти тенденции проявлялись и в девяностые годы ХХ века. Спасителен для русского народа органичный национальный идеал, который укажет общенациональные цели, мобилизует национальный дух и пробудит энергию жизни и борьбы.

Мы переживаем сложный и длительный процесс восстановления духовной конституции народа. При выздоровлении закономерны осложнения, провалы памяти, впадение в бредовые состояния. Процессы оздоровления и рецидивы болезни могут проявляться в одном и том же субъекте. На вершинах российской политики мало людей, которые обладали бы полнотой исторической памяти, национального самосознания и воли. Многие политики невежественны в понимании тысячелетней истории России, русской культуры. Политические лидеры, лишённые религиозной веры и религиозной совести, спонтанного чувства исторического долга и ответственности, не могут не быть разрушителями России, русской православной цивилизации. Ибо они не предстоят перед Творцом мира, а пресмыкаются перед прахом земным, который есть "моль и ржа". Те представители элиты, которые демонстрируют свою религиозность, по существу не пережили религиозного обращения. Ибо религия не сводится к обрядоверию, искренняя религиозная вера задаёт ос-новы миросозерцания. 

Этим, прежде всего, объясняется большинство наших бедствий. Решения о разрушении союзного государства, о гибельной экономической политике начала девяностых годов, о расстреле парламента страны в 1993 году, о чеченской бойне в 1995 году принимали безрелигиозные люди, которые ничего не понимают не только в высших ценностях, но и в реальной жизни, по-скольку их сознание идеологизировано, утопично, клочковато, историческая память отсутствует, воля редуцирована до инстинктов власти и наживы. Чеченская война в 1996 году была позорно проиграна не из-за недостатка вооружений, а потому, что солдаты не понимали, во имя чего они отдают жизни. Это было поражение не армии, а поражение национального духа. Ответственные лица не могут принять ответственных решений не только из-за непрофессионализма, самолёты падают, дома проваливаются и горят не только по техническим причинам... Основная причина нестроений на нашей земле – в отсутствии национальной воли, воодушевления национальной идеей – того, что придаёт смысл жизни, мобилизует жизненные силы на созидание.

Сегодня в организме нации собираются и концентрируются здоровые силы. С начала девяностых вызрело новое поколение, свободное от гибельных идеологем. Кристаллизуется государственническое сознание и в среде политиков, которые начинают понимать, что шкурные амбиции и смертельная борьба за власть чреваты общей катастрофой. Та же обездоленная армия, те же генералы, которые потерпели поражение на Кавказе в 1996 году, с 1999 года одерживают победы потому, что проявились признаки госудаственной воли, пробуждается патриотическое жизнеощущение, высшее руководство принимает на себя хоть какую-то ответственность. Идёт процесс национального возрождения элиты. В жёстких условиях уголовного и чиновничьего рэкета в мелком и среднем бизнесе формируется класс деловых людей, обладающих профессионализмом эффективных собственников и зачатками гражданского сознания, в отличие от номенклатурных выходцев, олигархов и чиновных капиталистов, способных только на интриги и уничтожение друг друга при разграблении страны.

Исход зависит от того, успеют ли восстановиться здоровые ткани национального организма до того, как он будет разрушен окончательно или когда восстановить его смогут радикальные силы и средства. В этих условиях власть обязана выдвинуть идеологию духовного обновления общества. Только общенациональная идея способна преодолеть вековечное отчуждение власти и общества, более того – объединить усилия власти и народа для реализации общенациональной программы возрождения.

Этому наиболее соответствует концепция русского национально-религиозного консерватизма, или либерал-консерватизма: первичность духовных ценностей; приоритет ответственной личности не отменяет, а утверждает приоритет национальных интересов; ценность нации, государства, семьи, общественной нравственности, общественно-го порядка, социальной ответственности индивида, чувства служения гражданина, атмосферы терпимости; в культуре – свободное творчество в традиции и при нравственном самоконтроле; в экономике – ответственность экономического субъекта и прозрачность административных решений.

Виктор Аксючиц

Историческая речь 29 мая 1990 г. на Съезде народных депутатов.

К двадцатилетию избрания председателя Верховного совета РСФСР

Первая моя депутатская инициатива – по поводу российского флага. Олег Румянцев принёс в зал заседаний Съезда флажки – российский бело-сине-красный триколор, предложил мне и Мише Астафьеву установить их на своих депутатских столиках. Эта акция вызвала агрессивную реакцию зала, пошли записки в президиум. Ведущий Съезд председатель избирательной комиссии СССР огласил проект постановления Съезда: немедленно убрать из Кремля имперские царские символы. Миша Астафьев попытался объяснить историческое значение флага, и что он не является царским, ибо был флагом Временного правительства. Но его появление с флажком возле трибуны было воспринято как провокация, Мише слова не дали и немедленно проголосовали «за» почти единогласно. После чего все депутаты (включая и тех, кто называл себя демократом) встали под собственные аплодисменты. Мне до сих пор не понятен этот порыв, разве что они аплодировали своей безкультурности и недальновидности. Ибо через год, в августе 1991 года, этот флаг был объявлен государственным. 18 августа 1991 года в зале заседаний Совета Национальностей Дома Советов проходила конференция Российского христианского демократического движения (лидером которого я был), в начале которой нами в президиуме советский красный флаг был заменён российским трёхцветным, который через несколько дней был вознесён над Домом Советов.

Когда Б. Н. Ельцина выдвинули кандидатом в председатели Верховного Совета РСФСР, я подошёл к его столику в зале заседаний, меня поразила его открытая доброжелательная улыбка, – всё-таки это была харизматичная личность. Предложил ему инициировать перед выборами выступления представителей новых партий, чтобы поддержать зачавшуюся многопартийность, что могло быть полезным и для выборов Ельцина. Борис Николаевич в мягкой форме отказался.

Меня выдвинул кандидатом в Председатели Верховного Совета РСФСР лидер воркутинских шахтеров Виктор Яковлев. Это позволило мне воспользоваться общероссийской трибуной для декларирования своей общественно - политической позиции. 29 мая 1990 года на заседании Съезда народных депутатов впервые за годы советской власти в Кремле многое было названо своими именами, что-то звучит актуально и сегодня.

Положение нашей страны настолько катастрофично, что для того, чтобы преодолеть эту катастрофу, обществу необходимо совершить сверхусилие. Опыт истории учит, что сверхусилие общество способно совершить только в том случае, если его возжигает некий сверхидеал. Ибо на великие дерзания человек способен, когда он предстоит не перед прахом земли, а перед небесными, вечными, то есть абсолютными ценностями. Обретение обществом высших идеалов означает религиозно-национальное возрождение, об этом свидетельствует история.

В России мы можем причаститься к духовным ценностям не в утопическом вакууме, а в лоне национальной культуры. Поэтому просвещенный патриотизм должен быть положен в основу всех преобразований. Прежде всего, это любовь к своему народу, его истории, культуре. Но, как всякая истинная любовь, она исключает националистическую гордыню, вражду и шовинистическую ненависть. Просвещенный патриотизм – это знание культуры и истории своего народа. Несмотря на пять лет гласности, наш великий народ до сегодняшнего дня насильственно отъединён от основных истоков нашей культуры. В 1922 году по личному указанию Ленина 200 лучших умов России – философов, писателей, публицистов, учёных – было выслано из страны, как было сказано, взамен смертной казни. Должен сказать, что и сегодня их произведения у нас ещё не публикуются, а если публикуются, то гомеопатическими дозами. Нам необходимо вернуть наше национальное достояние, ввести в политический и культурный оборот произведения русской философской, политической, экономической и социальной мысли.

Будущее для нас закрыто без ответственной и полной оценки прошлого. Перед всеми нами стоит роковой вопрос: почему богатейшая страна и великий народ с тысячелетней культурой в результате семидесяти лет революций, борьбы, перековки, строительства, перестройки оказались на задворках цивилизации? Если бы мы абстрактно поставили этот вопрос в отношении абстрактного субъекта, то для всех нас ответ был бы очевиден: причина в том, что вели не туда. Я думаю, и о России надо сказать именно это. Теперь говорится: виновата командно-административная система. Но в чем причина создания командно-административной системы? Я глубоко убежден, что причина, прежде всего, в коммунистической идеологии. Коммунистические партии во всех странах мира не могли и не создавали других систем, кроме командно-административных. Поэтому нужно признать, что основная вина в бедственном положении нашей страны лежит на руководящей силе нашего общества – КПСС. КПСС будет иметь нравственное право не то что бы на авангардную роль, а на участие в политической жизни только после всенародного покаяния за развал, разорение богатейшей страны и за геноцид народов.

Но на сегодняшний день идеологический догматизм власти и непризнание этих основополагающих фактов являются основным тормозом всех возможных преобразований во всех сферах жизни. Отсюда стремительно растет разрыв ориентации общества и власти. Сознание общества всё более радикализируется, а власть до сегодняшнего дня цепляется за догмы. Страна находится в состоянии всеобщей необъявленной забастовки. Это выражается в отношении к труду, в полной непроизводительности этого труда. Это и есть форма протеста против нечеловеческих условий жизни и нечеловеческого режима. Человек по природе вещей не способен плодотворно трудиться против своих основных жизненных интересов.

Всё, что я говорю, уважаемые депутаты, это не экстремизм. Радикализм в оценках, суждениях вовсе не исключает конструктивизма и солидарности в действиях и политике. Настало время назвать вещи своими именами: добро – добром, а зло – злом, и искать пути к солидарности, к консолидации и реформам. И только это откроет путь ко всем плодотворным преобразованиям в стране. Можно сказать, что именно коммунизм является леворадикальной экстремистской доктриной и идеологий, как это и было в истории. И свидетельством этому то, что все без исключения факты воплощения коммунистической идеологии во всем мире имеют такие же печальные последствия, как и у нас в стране. Законы освобождения от коммунистической идеологии во всех странах тоже универсальны, как и законы порабощения. Мы видим, что во всех странах, которые пережили коммунистическую идеологию, происходит возврат к традиционным ценностям. И это выражается, прежде всего, в национально-религиозном возрождении. Традиционные ценности, прежде всего, ориентированы на отказ от идеологии революций, переворотов, то есть от экстремизма.

Меня могут спросить, почему я, христианин, так принципиально против коммунизма? Среди прочего должен сказать, что коммунизм есть самая радикальная во всей мировой истории антихристианская доктрина и антихристианская сила. Невиданные разрушения и уничтожения, которые принес коммунизм, были направлены не только против христиан, но, как мы теперь видим, и против всего общества. И поэтому, как должно было бы быть по природе вещей, борьба с Богом обернулась борьбой с человеком.

Итак, можно сказать, что Коммунистической партии Советского Союза был дан великий шанс – 70 лет всевозможных экспериментов в богатейшей стране с трудолюбивым народом. И результаты этих экспериментов, в какую бы сторону они не были ориентированы, крайне плачевны. Что доказывает полную несостоятельность коммунистических доктрин. Из всего этого следует необходимость принципиально и последовательно отказаться от коммунистической идеологии. И только это откроет путь к реформам. Здесь может помочь христианский принцип: борьба не с человеком, а догмой, идеологией. Для христианства каждый человек – это образ, подобие Божие, высшая ценность.

Я хочу обратиться к власть имущим коммунистам. Не обнадёживайте себя, называя своих оппонентов экстремистами, неформалами, любительскими объединениями. Оглянитесь вокруг, посмотрите, что происходит в восточно-европейских странах, и вы увидите: сегодняшняя оппозиция завтра становится влиятельной политической силой. Если вы хотите избежать взрыва агрессии, если стремитесь завтра достигнуть национального согласия, то сегодня проявите добрую волю и откажитесь от монополии на власть, экономику и культуру. (Аплодисменты).

Мы выступаем за широкую консолидацию. О консолидации на этом Съезде говорят много и ежедневно. Но возможна ли консолидация на основе разрушительной утопии? Нет. Всякая консолидация возможна только на основе возврата к органичным формам жизни данного общества, а это значит – к исторически присущему образу жизни нашего народа. И я призываю подходить ко всем реформам, исходя из трех основных принципов: приоритета духовных ценностей, просвещенного патриотизма и отказа от коммунистической идеологии. От идеологии ненависти и разрушения к идеалам солидарности и созидания! Законы, которые мы принимаем, дадут эффект лишь тогда, когда будет проведена полная деидеологизация государства, культуры, экономики. Общечеловеческий опыт показывает, что для огромной многонациональной страны наиболее оптимальной формой государственного устройства является сочетание принципов сильной центральной власти с полным местным и общественным самоуправлением. Все экономические реформы будут обречены на провал, если не будет проведена децентрализация экономики, не будет равноправия всех видов собственности. При этом мы должны помнить, что частная собственность во все времена, и в наше время тоже, является гарантом гражданских, экономических, политических свобод человека, а Госплан, то есть идеологическое планирование, всегда был в экономике «чёрной дырой».

Все наши законы должны быть ориентированы на деидеологизацию культуры. Всё это, вместе взятое, направлено на созидание гражданского общества в стране. Если мы не хотим экстремизма на улицах, то здесь, в этом зале, мы должны пойти на радикальные решения и реформы. Я призываю во всех законах, которые разрабатываются нашим парламентом, прекратить попытки насильственно навязывать очередные утопии нашему народу. Необходимо, чтобы принимаемые законы были ориентированы на творческое раскрепощение человека и общества. Только предоставление обществу свободы инициативы позволит пережить трудный переходный период реформ. Это откроет настоящий кредит доверия власти и правительству. В то же время такой грамотный, уравновешенный подход впервые подключит основные резервы сил для реформ, которые до сегодняшнего дня не были подключены. Это творческая свобода и ответственность человека и самоуправление гражданского общества.

И последнее. Я считаю, что название нашей страны – РСФСР – не совсем соответствует действительности. Предлагаю её называть – Российская Федерация. (Аплодисменты).

Коммунистическое большинство Съезда подвергло выступление остракизму – топали ногами, кричали: «Долой!», человек двести вышли в знак протеста из зала. После же выступления ко мне подходили многие депутаты и выражали поддержку.

Я рассудил, что кандидат коммунистов Полозков – большее зло, чем Ельцин, поэтому заявил, что времена для христианской политики ещё не наступили, я снимаю свою кандидатуру. Б. Н. Ельцин был избран Председателем Верховного Совета РСФСР при третьем (последнем по регламенту туре голосования, в котором могли участвовать эти кандидаты) с перевесом только в три голоса. Если бы я не снял свою кандидатуру, то за меня наверняка проголосовало бы несколько человек (мне об этом говорили более десяти депутатов) – антикоммунистов, – и всё могло бы пойти по-другому… Но, не поддерживая явно Ельцина, я не мог баллотироваться и против него. Надо сказать, что это решение было совершенно независимым: мне никто не угрожал и не делал сомнительных предложений.

Виктор Аксючиц

Мемуары

2010-06-07 АПН

Мореходка

После восьмилетки папа определил меня в Рижское мореходное училище, ибо мечтал, чтобы я стал моряком загранплавания: для чумазого портового грузчика моряки, сходящие на берег с белых пароходов в белых рубашках – предел мечтаний. Загорелся и я – в школе был троечником, но экзамены в мореходку сдал на пятерки. Поступил на судомеханический факультет из прагматических соображений – специальность механика, в случае чего, пригодится и на земле. В отличие от штурманов, которых по этим соображениям мы называли дворниками, – а кем ещё они могли работать на суше. В ответ настоящие моряки уничижали нас званием маслопупы (в масле по пуп). Наивное самоосознание продолжилось в новых условиях бурсы. Я никогда не вёл дневников, но несколько раз записал свои переживания и простецкие размышления. Привожу их как свидетельства внутренней душевной работы.

1966 год.

Говорят. Что училище портит парней. Нет, в школе всё было гораздо проще. В восьмом мне было почти всё ясно и понятно. И себя я вроде знал. Если так рассуждать, вывод – самостоятельная жизнь портит. Здесь, без опекающего и вовремя пресекающего ока родителей ОН становится СОБОЙ. Растёт гораздо быстрее, чем дома. Быстрее взрослеет. Здесь он самостоятелен, хотя ограничений и требований больше, чем дома. Здесь с ним разговаривают, как с равным (у родителей он всегда останется ребёнком). И вот он уже сам, решает и распоряжается собой, своими поступками. Стал самостоятельным, но ещё не дорос до ответственности за свою самостоятельность.

Мореманив, я с семнадцати лет побывал в нескольких европейских странах, что резко расширило представления о мире. Помню сильнейшее впечатление в первом загранплавании: при удалении от советских берегов Балтийского моря на глазах меняется привычный мир – ветер становится мягче, солнце бархатнее, берега приобретают ласкающие взор округлые формы и пастельные тона, даже зелёная трава – зелена по-особому, запахи уже в море начинают приближаться к парфюмерным. Это совершенно другой мир – маленькая, уютная, обихоженная самой природой, благополучная Европа. В сравнении начинаешь понимать, насколько сурова и громадна наша прекрасная, измученная и в то же время ещё девственная земля. В конце шестидесятых я увидел западный образ жизни с его соблазнами разнообразных свобод, в том числе сексуальной революцией, хиппи. Совсем молодым человеком я пережил тот шок, который испытывало большинство граждан страны, когда рухнул железный занавес. Но новых впечатлений хватило только на год плавательской практики. Помню, в Дублине я спросил деда  – старшего механика, почему он не идёт в увольнение в очередном порту. Он ответил буднично: в каждом уже побывал десятки раз, надоело. И вновь меня догнал вопрос о бессмысленности существования: для чего месяцами противоестественно сидеть в «консервной банке», если это не оправдывается даже познанием мира. Нет, так жить нельзя.

Курсант 2 курса.

Романтика мореходки скоро наскучила. Мне грезился какой-то иной образ жизни. Перед очередной курсантской вечеринкой, в пьяном угаре с девочками, говорю своим дружкам: может, по-другому как-то, может, музыку какую-нибудь серьёзную, может, напиваться не будем, а будем группами разговоры вести. В ответ недоумение: ты чего, Аксючиц, того? Какие разговоры?.. От курева и пьянства меня спас нонконформизм – возмущало: пацаны, только что перестав быть маменькими сынками, сунули сигареты в зубы, напивались «по взрослому», накалывали себе татуировки с мореманской тематикой. С тех пор я всегда стремился к тому, чтобы задница ракушками не обрастала, – чтобы социальный статус и профессия не диктовали мой облик, в разных обстоятельствах оставался самим собой. Но от девчонок нонконформизм не уберег, напротив, увлечение ими позволило избежать деградации и алкоголизма. Бунт против действительности выражался в стремлении к воле-вольной. С одной стороны, фонтанировал разнообразными общественными инициативами, с другой – вспоминал о самоволке только тогда, когда из неё возвращался. Среди курсантов был вожаком, у начальства впечатление раздваивалось – то ли комсомольский активист, то ли хулиган. Раз на комсомольском собрании училища я выступил с резкой критикой отсутствия «настоящей» комсомольской работы, в том числе, в сторону замполита училища (он этого не простил и в будущем поспособствовал моему отчислению). Избрали заместителем секретаря комитета ВЛКСМ училища. Среди прочего, придумал и организовал «мирную» акцию. Курсанты авиационного училища и наши в силу многолетней традиции дрались при всякой встрече (как мушкетеры короля и гвардейцы кардинала). Побоища становились массовыми и грозили спокойствию благопристойного города Рига. Я организовал бригаду самодеятельности, обмен концертами и КВН между мореходкой и авиационным училищем. Замирение произошло само собой, драки между бурсами прекратились.

Однажды я оказался участником междоусобного сражения. В Ригу пришёл парусник из польского города Щецин с тамошними курсантами. Мы побратались и пригласили их на танцы. В тот день оказался работающим только один клуб – на окраине Риги в Болдерае, где размещалась военно-морская база. Тамошние люто ненавидели курсантов, у нас тоже был счёт к ним, но я рассудил, что с иностранцами они к нам приставать не посмеют. Когда наша группа вошла в клуб, раздался злорадный гул. Протанцевали чинно, хотя вокруг раздавались угрозы. Вышли до окончания, а на площади перед клубом нас ожидала большая толпа. Мы нагло раздвинули ряды и прошли сквозь неё. Только после этого раздался боевой вопль: их мало, и толпа бросилась на нас. Вместе с четырьмя поляками нас было тринадцать (плюс моя двоюродная сестра Анка). Шеренгой на узкой улице мы стали отбиваться, поляков периодически отгоняли за свои спины, уговаривая не вмешиваться: будет международный скандал. На очень узкой улочке мы имели дело только с передними рядами толпы, поэтому удавалось сдерживать натиск длинными дубинами из забора и медленно отходить. Некоторые из толпы грозили ножиками и опасными бритвами. Поворачиваем на широкую улицу, отбиваться всё труднее. Кого-то из наших доставали камни или сшибали с ног дрынами, но мы вытаскивали своих. В какое-то мгновение несколько наших побежали, я обогнал их и остановил длинной жердью, ору: если мы побежим, нас насмерть затопчет толпа. Наконец – спасение – навстречу бежит патрульный офицер с двумя матросами, вынимает пистолет, требует остановиться, стреляет в воздух, толпа звереет. Мы оказываемся на площади на берегу реки перед комендатурой. Толпа высыпала на площадь, и тут увидев, что нас горстка – бросилась на нас. Мы побежали вдоль забора к комендатуре, в суматохе я и несколько человек с патрулём пробежали мимо комендатуры и оказались прижатыми к реке, в которую бухаются булыжники, которыми швыряют в нас. Из-за угла забора капитан-лейтенант кричит в толпу и стреляет в воздух. К нему сбоку подкрадывается пацан и разламывает о его голову дрыну. Офицер сползает по забору, я поднимаю его, одеваю фуражку на окровавленную голову и кричу: стреляйте, или нас убьют. Он дрожащей рукой стреляет в толпу, раздаётся вопль и выдох толпы: попа-а-ал. В суматохе мы вбежали в комендатуру. Забор вокруг неё разобран, в окна влетают камни, дежурный офицер кричит в телефон: немедленно дежурный взвод с автоматами. Через пять минут приезжает дежурный взвод с противогазами. Затем разобрались и прислали вооружённых матросов. Толпа редеет и рассыпается. Мы с военными моряками идём к клубу, нам впервые становится страшно: на улице разбиты все окна и фонари, заборы разобраны на орудия, мы шагаем по палкам, камням и стеклу. В клубе нас попросили опознать драчунов, забрали несколько человек. Мы сами себе героями вернулись в училище под утро. После подъёма нас – сразу же к начальнику училища, бледный адмирал расспросил о случившемся и, узнав, что польские курсанты целы, успокоился, – из горкома партии уже звонили с новостью: избили польских курсантов. Затем был суд, где называлось число участников – человек сто. Когда прокурор пытался сделать из них зачинщиков и организаторов, я заявил (вопреки осуждению этого со стороны своих), что они нами опознаны только потому, что случайно оказались под рукой в клубе, – пацанам дали сроки поменьше.

Хотя я был комсомольским активистом, у меня оставалось достаточно запала, чтобы сбегать в самоволку – на свидания. Это не могло продолжаться долго.

25.03.68

Вот и докатился. Командование ставит вопрос об отчислении, а пока ждёт, что скажет комсомольское собрание (уже сказало) и бюро роты в среду.

Интересно всё-таки всё сложилось. За три года кем только не побывал. На первом курсе, окрыленный успехами «комсомольской работы» в школе и уверенный в чём-то, развернул активную и никому не нужную деятельность: к чему-то призывал, что-то говорил заумное и, конечно, хоть чем-то отличаясь от массы, был выдвинут комсоргом группы. Через несколько месяцев, оказавшись перед выбором: комсорг или старшина, выбрал повыгоднее, заглушая всплески совести мыслью, что буду кому-то в чём-то полезным. Потом Ермаков говорил: «Чтобы проверить человека, нужно дать ему власть». Надеясь, что мне как-то удастся организовать и сплотить группу, я с жаром принялся за дело и, как и должно было случиться – сорвался. Сорвался потому, что высокими помыслами руководила низменная боязнь быть разжалованным, одёрнутым и поставленным наравне со всеми, но ни в коем случае не выше.

За несколько месяцев до диплома я вылетел из мореходки за драку с «работником» райкома комсомола (за правое дело). В городе Риге (маленький Париж) второй половины шестидесятых была своя молодёжная субкультура. Множество танцевальных клубов с разнообразными прекрасными музыкальными рок-поп и прочее группами. В моей школе на танцевальных вечерах бесподобно играл на саксофоне её выпускник, будущий солист группы «Самоцветы» Юра Петерсон. В каждом клубе был свои король и королева. Королём, как и положено, был самый отчаянный и драчливый предводитель, королевой же – вовсе не первая красавица, как можно было ожидать, а крупнотелая драчунья. Клуб морского вокзала был вотчиной мореходки, в нём три короля, и я среди них. Поскольку курсанты навещали другие клубы спаянными группами, то все короли соседних клубов были как бы нашими вассалами, то есть не могли обижать кого-либо без нашего позволения. Так вот, когда я вернулся на последний курс с годичной плавательской практики, а последние шесть месяцев мы ловили рыбу без заходов в порты, то чувствовал себя как бы вернувшимся с луны на Землю. С одной стороны, радовался как щенок, самым обыкновенным вещам, например, снегу на встречавшем нас в море буксире, – мы-то шли из сорокоградусных тропиков. С другой, конечно же, скромно важничал – всё-таки вполне бывалый мореман, очень уважаемый младшекурсниками. За наше отсутствие в Риге была проведена крупная кампания по борьбе с хулиганством. Одна из успешных акций: перевоспитание хулиганских вожаков в комсомольские работники, – их назначали командирами оперативных отрядов райкома комсомола; далее они оставались легитимными смотрящими на своих территориях. Дрались не меньше, но выборочно. Когда я пришёл в свой клуб морвоказала, мне рассказывают, что бывший король соседнего клуба «Док» (совершеннейшего нашего вассала) в качестве командира оперативного отряда райкома комсомола поколотил одного из мореходских королей – моего приятеля, а также моего двоюродного брата Володю Асаёнка – тоже курсанта мореходки (с ним через много лет мы издавали в литовской Клайпеде «Архипелаг ГУЛАГ» А.И. Солженицына). Мой пацанский статус и самомнение не позволяли не ответить, и я ответил «работнику райкома» по физиономии. Он даже не отвечал – таков был авторитет неформальной иерархии. Но райком комсомола использовал это для искоренения очага мореходских похождений и драк, – завели уголовное дело, и дело шло к посадке. Меня вынуждены были исключить из училища, но однокурсники не оставили в беде: хлопотали у командования, приняли на работу в мореходку в качестве лаборанта и в этом качестве коллектив училища взял меня на поруки. Уголовное дело закрыли и отправили меня на воинскую службу.

22.06.69.

Это окончилось, чем и должно было кончиться. Меня отчислили. Очень благодарен ребятам и Маргарите (наша любимая классная руководительница), что кончилось только этим. А могло быть очень плохо.

Сначала «Балтморпуть», то есть вторая плавательская практика. Затем Лиепайский БОРФ (база океан-рыбфлота) – третья практика. За это время зарёкся и решил кончать глупить. Но пришёл и сделал. Видно мало только решить.

Виктор Аксючиц