Крест и Голгофа Бога и человека. Христианская онтология Креста.

Ныне верующий христианин почти механически осеняет себя крестным знамением, забывая, что при этом происходит в бытии. Между тем, назначение человека – крестонесение. Жизнь – непрекращающееся распятие. Крест и Голгофа – начало и конец сущего. Мировая история – кровоточение ран Распинаемого Бога.

Бог явился в мир не властелином, но в облике смиренном и уничиженном, и Бог, как провинившийся раб, распят в мире. В этом не случайность, не прихоть и чья-то ошибка. Это вселенское событие и в нём – величайший смысл.

Искупление – освобождение от греховности, от рабства мира сего, от смерти – происходит не юридически. Распятие Христа – не долг, который платится Богом за тех, кто уже не может сам вырваться из сетей дьявола (как думали Ириней Лионский и Ориген). Это и не «Божественная хитрость», посредством которой «человеческая природа Христа служила приманкой дьяволу на крючке Его Божества» (как утверждал св. Григорий Нисский). Распятие не может быть приманкой, через которую «дьявол, покусившись на Существо, над Которым он не имел власти, лишился всяческой власти» (св. Григорий Нисский). И Христос не только Посредник, Крестом соединяющий человека с Богом. Все эти представления приоткрывают тайну Богораспятия, но к ним не может сводиться смысл Боговоплощения. Суть происходящего на Голгофе гораздо глубже и укоренена в вечной богочеловеческой связи.

Общепринятое утверждение, что Бог вслед за падением человека (хотя и во имя его спасения) уничижился до воплощения и умалился до крестных мук, – мало соответствует христианскому Откровению. В этом толковании под покровом смирения скрывается гордыня: признание, что человек пал, но уверенность в том, что Бог уничижается вслед за человеком и в результате его греховного проступка. Боговоплощение не может полностью зависеть от воли людей. Воплощение Бога не вызвано только греховностью человека, и распят Бог не вследствие наших житейских заблуждений.

Выход Христа с учениками с Тайной вечери в Гефсиманский сад. Н. Н. Ге. 1889 гг

Мир создан предвечно «драгоценною Кровию Христа как непорочного и чистого Агнца, предназначенного ещё прежде создания мира…» (1 Пет. 1, 19-20). Слово – это «Агнец, закланный от создания мира» (Откр. 13, 8). Крест Христов воздвигнут не на земле, а на небе. Онтология Креста укоренена в добытийных глубинах Божественной природы.

Распятие Бога произошло в недрах Его ещё до творения мира: «Крест Христов вписан в творение уже при самом его возникновении, и уже в его начальном акте мир призван к принятию в недра свои Божества» (прот. Сергий Булгаков). Бог прежде Распятия во времени самораспинается в вечности, на Голгофе это предвечное событие вошло в историю.

Таким образом, уничижение, умаление Бога, Его крестные муки предваряют мировую историю и, вместе с тем, полагают ей начало. Бог фактом творения мира идёт на Голгофу, земной Крест есть отражение Креста небесного. Человек же волен принять Распятие, либо отвергнуть его, сораспяться Богу, либо отказаться от бремени крестонесения. Человек соучаствует в крестной мистерии – таинстве Голгофы, но прежде на небе, чем на земле, в глубине своей и космической судьбы, а затем в эмпирической жизни.

Что же есть высшее откровение Божества – Самораспятие Бога, в чём предвечный смысл Богораспятия?

Бог, становясь Творцом, в Себе выделил лоно творения. Эта сфера целиком в Боге, поскольку вне Бога нет ничего, но она не есть Сам Бог. Самобытие Бога не разрушается и не ограничивается вновь выделяемой сферой. Бог, оставаясь Богом Абсолютным, допускает в Себе некий конечный процесс – рождение Нового Бытия. Не всё в этом лоне рождения приличествует Божественной сущности, что-то будет сопротивляться творческому акту Бога, но всё оно, тем не менее, внутри Божественного бытия. Оттого драма миротворения непосредственно переживается Богом. Во имя творения Нового Бытия Бог идёт на Распятие.

Первым актом творения (в начале) Господь создал в лоне рождения небо и землю. Наш мир есть соединение неба и земли, история мироздания начинается с момента соединения предельных полярностей. Поэтому история миротворения изначально болезненна и трагична.

Всё в этом мире пронизано Божиим присутствием, поскольку находится в Его лоне, но, тем не менее, ничто в этом мире, что от мира сего, не соприродно Богу. Бог-Творец, содержа творимый космос в Себе, Сам по Себе трансцендентен – иноположен миру. Таковые отношения Творца и творения раскрывает боговочеловечение – нисхождение Бога на землю.

Жизнь Бога есть вечная жизнь, в которой ничто не изменяется и не прибавляется, но в которой в ином измерении всё бесконечно меняется, либо способно измениться. Бог, оставаясь тождественным Себе, переживает бесконечное разнообразие состояний. Это абсолютная жизнь, динамика которой видится глазами мира сего как абсолютный покой. Вся полнота времён – от отсутствия времени до бесконечного и наискорейшего движения времени – содержится в Божественной жизни. Отсюда и полное наличие всего, и, в то же время, возможность возникновения нового. Только это и значит, что всё присуще Божеству, ничто из мыслимого не может быть отнято у Него. Действительно, всё – это значит покой и изменение, вечность и время, полнота и недостаточность, абсолютность и умаляемость.

Таковым открывается нам Бог Распятый. Полнота, исключающая неполноту, неполна. Не-бог не может быть вне Бога, ибо Бог – это всё. Но не-бог находится внутри Самого Бога. Бог включает и Самого Себя, и Собственное отрицание – то, что восстаёт на Бога. Оттого жизнь Богочеловека трагична, и от этого боль Богочеловека – таковым мы и видим Его на Кресте.

Виктор АКСЮЧИЦ
.