ХРИСТИАНСКИЙ ПЕРСОНАЛИЗМ. 4. Субстанция и мо­ду­сы[1] лич­но­ст­но­го бы­тия

Воплощённость 

В русском языке слово «плоть» имеет два смысла. В словаре Даля плотью называется тело животного и человека, всё вещество, из коего состоит животное тело. Плоть сама по себе не является злым началом. Плоть сотворена Богом, была воспринята Сыном Божиим, – Бог воплотился в человеке, плоть преображается Духом Божиим. И потому апостол Павел призывал, чтобы «никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет её, как и Господь Церковь» (Еф. 5,29). «Природа умная и бессмертная сокрыта в тленном теле нашем для того, чтобы в нём и через него обнаруживать свои действия» (преп. Антоний Великий). Вечный личный дух созданием своим призван к воплощению – принятию и несению плоти. Богоуподобление – принятие плоти, поэтому вне плоти нет личности. И отсюда человек более бытиен, нежели бесплотный и безгрешный ангел.

Но плоть – и источник греха. «Плотью» также называются все животные страсти и влечения человека, вожделения и похоти пяти чувств, телесные услады: «дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны) ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное… Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5,19-22). Только дух – безгрешен и не может породить зло. Но разрыв с плотью ради ухода в чистую духовность признан Церковью как манихейская ересь. Это измена собственно человеческому назначению, а значит и великий грех против плоти и духа.

Каждая душа призвана к погружению в мировую плоть, открытость к материи и принятие плоти являются необходимым условием исполнения человеческого назначения. Притяжение плоти само по себе не является ни добром, ни злом. Оно служит добру, когда вливается в преобразовательный импульс. Души призваны не погрязнуть в материальности, а войти в неё для создания риз плоти, одухотворения и преображения материи. Человек обязан нести плоть и преображать плоть, выделить из хаоса свою плоть и запечатлеть в ней свой образ. Тленное тело – храм вечной души. Поэтому человек должен любить, охранять и беречь свою плоть, как земной дом души. Когда же душа в плену плоти забывает о творческом призвании – плоть превращается в орудие зла. 

Свобода 

«Гос­подь есть Дух, а где Дух Гос­по­день, там сво­бо­да» (2 Кор. 3,17), и пер­вое име­но­ва­ние лич­но­сти – это сво­бо­да. Лич­ность не­от­де­ли­ма от сво­бо­ды, но не то­ж­де­ст­вен­на ей, лич­ность есть субъ­ект сво­бо­ды, ис­точ­ник сво­бо­ды, сво­бо­да яв­ля­ет­ся в мир че­рез лич­ность. Лич­ность со­еди­ня­ет в се­бе свое­об­ра­зие за­мыс­ла Бо­га о кон­крет­ном че­ло­ве­ке и его на­зна­че­нии и вме­сте с тем от­вет веч­ной ду­ши, по­мы­сел че­ло­ве­ка о са­мом се­бе. Тво­рец вос­хо­тел, что­бы че­ло­век сво­бод­но соз­дал сам се­бя и сво­бод­но при­шёл к еди­не­нию с Бо­гом. Че­ло­век и бу­дет та­ко­вым, ка­ким он се­бя соз­да­ёт. Лич­ность – на­ча­ло са­мо­оп­ре­де­ляю­щее­ся, са­мо­со­зи­даю­щее. Она са­ма в се­бе несёт ис­точ­ник всех сво­их дей­ст­вий. В этом её об­раз и по­до­бие Твор­ца. Лич­ность – за­дан­ность, не ста­ти­че­ское бы­тие, а ди­на­ми­че­ское не­пре­рыв­ное са­мо­по­ла­га­ние. Что­бы быть лич­но­стью, не­об­хо­ди­мо ею ста­но­вить­ся. Сво­бо­да – он­то­ло­ги­че­ское ос­но­ва­ние, ме­та­фи­зи­че­ский центр лич­но­сти. У от­цов и учи­те­лей Церк­ви лич­ность есть сво­бо­да по от­но­ше­нию к при­ро­де. Свой­ст­во, при­над­ле­жа­щее при­ро­де, мо­жет быть при­су­ще лич­но­сти, но не оп­ре­де­ля­ет её.

Лич­ностное «Я» вы­зы­ва­ет са­мо се­бя к бы­тию и не оп­ре­де­ля­ет­ся ни­чем иным, кро­ме са­мо­го се­бя. Суб­стан­ци­аль­на в этом ми­ре толь­ко лич­ность, ибо только личность самополагаема. Фих­те на­столь­ко был за­ча­ро­ван от­крыв­шей­ся ис­ти­ной о том, что ми­ро­зда­ние яв­ля­ет­ся про­дук­том дея­тель­но­сти «Я», что про­гля­дел суб­стан­ци­аль­ность это­го «Я», ко­то­рая толь­ко в лич­но­сти. Ми­ро­вое «Я» и есть «Я» лич­но­сти – Лич­но­сти Бо­же­ст­вен­ной и лич­но­сти че­ло­ве­че­ской. Вне лич­но­сти во­об­ще нет и не мо­жет быть «Я», ибо «Я» и есть са­мо­на­зы­ва­ние лич­но­сти, – «Я» о се­бе мо­жет ска­зать толь­ко лич­ность. Ос­но­вы ми­ро­зда­ния не мо­ни­стич­ны и не плю­ра­ли­стич­ны, мир соз­идается пер­со­на­ли­сти­че­ским на­ча­лом.

Та­ким об­ра­зом, толь­ко лич­ность сво­бод­на как Бог и от­ве­ча­ет за всё в бы­тии, как со­тво­рец Бо­гу и со­рат­ник в ми­ро­вом тво­ре­нии. В ми­ре толь­ко лич­ность спо­соб­на к твор­че­ст­ву – соз­да­нию из не­бы­тия в бы­тие. Она соз­да­на для твор­че­ст­ва и при­зва­на к твор­че­ст­ву. Твор­че­ст­во есть аде­к­ват­ное со­стоя­ние лич­но­сти. 

Сознание и совесть 

Че­ло­ве­ка от­ли­ча­ет от всех дру­гих су­ществ соз­на­ние как осоз­на­ние са­мо­го се­бя – ин­ди­ви­ду­аль­но и об­ще­че­ло­веч­но, как ос­мыс­ле­ние сво­ей все­лен­ской твор­че­ской мис­сии, сво­бо­ды и от­вет­ст­вен­но­сти, сво­ей ис­то­рич­но­сти, смерт­но­сти в ми­ре сем и пер­спек­тив веч­но­сти. Фрагментарное и смут­ное зем­ное соз­на­ние уко­ре­не­но в транс­соз­на­тель­ном, – в осоз­на­нии веч­ной ду­шой пе­ред пре­сто­лом Гос­под­ним сво­его на­зна­че­ния. Высшая форма сознания, в наибольшей степени связанная с транссознательным и вместе с тем ориентированная на преображение, просветление плоти, – это ум как созерцание первообразов, семенных логосов бытия.

Отсюда традиция умной молитвы, умного делания в исихазме: «Исихия есть обращение и собирание ума в себе… обращение к уму всех душевных сил и действие их по уму и по Богу… И когда ум, истребив всякую живущую в нём страсть, доставит душе бесчувственность, и не только сам себя, но и другие душевные силы целиком обратит к себе, и всё чужое, что до того отпечатлелось в нём дурного, он отстранит прочь. Сам же он, возвысившись до духовных и умопостигаемых видений, благочестиво и благоговейно отстраняется от всего, и предстоит перед Богом немым и безгласным. Тогда в нём откроется логос, смысл вещественного начала, и в нём образовывается небесный образ, выше всякого бесстрашия, не нарушаемый никакой со вне приходящей страстью, и по благодати целиком обращённый к лучшему. Наделённый этими дарами, ум передаёт знаки божественной красоты и соединённому с ним телу» (св. Григорий Палама).

Сознание, оторвавшееся от духовных корней – секулярный, самозацикленный рассудок, рацио – это разложенное сознание, умственная развращённость, шизофреническая расколотость сознания, маниакальность отдельных его сфер, истерическая прилипчивость к частностям, сон разума.

От­ли­ча­ет лич­ность и нрав­ст­вен­ная вме­няе­мость – спо­соб­ность раз­ли­чать цен­но­ст­ное от це­ле­со­об­раз­но­го, по­лез­но­го, при­ят­но­го. Но эти­че­ская цен­ность лич­но­сти состоит пре­ж­де всего в со­хра­не­нии вер­но­сти сво­ему не­бес­но­му на­зна­че­нию, са­мой се­бе в бо­го­упо­доб­ле­нии. Доб­ро­де­тель и есть осу­ще­ст­в­ле­ние это­го це­ле­по­ла­га­ния – твор­че­ско­го са­мо­осу­ще­ст­в­ле­ния в Бо­ге. Совесть – это голос Божий в душе человека, со-весть – весть Творца человеку – малому творцу о праведности творения Божия. 

Любовь 

«Любовь есть не имя, но Божественная сущность, сообщимая и непостижимая и совершенно Божеская» (Преп. Симеон Новый Богослов). По­доб­но то­му, как «Бог есть лю­бовь» (1 Ин. 4,8), и лич­ность есть лю­бовь. Про­об­ра­зом ми­ро­вой люб­ви яв­ля­ет­ся от­но­ше­ние ипо­ста­сей Бо­жи­их в Святой Трои­це. Не­по­сред­ст­вен­ным ис­точ­ни­ком люб­ви, как выс­ше­го Бо­же­ст­вен­но­го от­но­ше­ния и со­еди­не­ния, яв­ля­ет­ся Ипо­стась Ду­ха Свя­то­го. Си­ла ду­ха есть си­ла люб­ви, про­ис­те­каю­щая от ли­чно­сти. «Лю­бовь от Бо­га» (1 Ин. 4,7), и в мир лю­бовь при­хо­дит че­рез бо­же­ст­вен­ное в лич­но­сти. Толь­ко лич­ность спо­соб­на лю­бить – це­нить ко­го-то бо­лее се­бя. Вер­ши­на люб­ви в ми­ре, лю­бовь са­ма по се­бе есть выс­шее ду­хов­ное тя­го­те­ние лич­но­сти к лич­но­сти, есть выс­шая связь лич­но­стей: Лич­но­сти Бо­га и лич­но­сти че­ло­ве­ка, лич­но­стей че­ло­ве­че­ских ме­ж­ду со­бой. Ес­ли свободный дух – суб­стан­ция лич­но­сти, то лю­бовь яв­ля­ет­ся пер­вей­шим и важ­ней­шим мо­ду­сом этой суб­стан­ции.

Лю­бовь есть сво­бод­ное со­еди­не­ние сво­бод­ных личностей, соз­даю­щих по об­ра­зу Святой Трои­цы но­вое един­ст­во, но не те­ряю­щих при этом соб­ст­вен­ной сущ­но­сти, сво­ей ипо­стас­но­сти, пер­со­наль­но­сти. Со­еди­няя, лю­бовь воз­вы­ша­ет ка­ж­дую лич­ность в соб­ст­вен­ном дос­то­ин­ст­ве. Лич­ность, как субъ­ект люб­ви, ода­ря­ет лю­бо­вью всё су­щее. Лич­ность при­зва­на пре­об­ра­зить бы­тие в при­ми­ре­нии все­го в люб­ви. Он­то­ло­ги­че­ский ста­тус люб­ви лич­но­сти рас­кры­ва­ет апо­стол Па­вел в из­вест­ном «Гим­не люб­ви»: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор. 13). Апо­стол го­во­рит не о без­лич­ной и сле­пой си­ле люб­ви, а о люб­ви лич­ной, пер­со­на­ли­сти­че­ской, по­это­му он по­ве­ст­ву­ет о люб­ви от пер­во­го ли­ца. 

Соборность 

Лич­ность уни­вер­саль­на, это мик­ро­косм, и че­рез уко­ре­нён­ность в Бо­ге она вы­хо­дит к дру­гим «Я». Лич­ность за­ду­ма­на Соз­да­те­лем со­бор­ной. Сво­бод­ная связь лич­но­сти с Бо­гом и со­бор­ная с дру­ги­ми лич­но­стя­ми – это Бо­го­че­ло­ве­че­ст­во. Бо­го­че­ло­веч­ность – ос­но­ва для об­ре­те­ния и уг­луб­ле­ния лич­но­ст­но­го дос­то­ин­ст­ва че­ло­ве­ка.

Христианство открывает, что пер­со­на­ли­сти­че­ское бы­тие есть од­но­вре­мен­но бы­тие со­бор­ное. Со­бор­ность – это един­ст­во мно­го­об­ра­зия, гар­мо­ния мно­же­ст­вен­но­сти в един­ст­ве. Но объ­е­ди­не­ние бес­ка­че­ст­вен­но­го мно­го­об­ра­зия не яв­ля­ет­ся со­бор­но­стью. Подлинная со­бор­ность есть сво­бод­ное, брат­ское, лю­бов­ное со­еди­не­ние аб­со­лют­ных лич­но­стей. Про­об­ра­зом со­бор­но­сти яв­ля­ет­ся со­бор Ипо­ста­сей Святой Трои­цы. Иде­ал пра­во­сла­вия – со­бор­ная лю­бовь на зем­ле по об­ра­зу не­бес­ной люб­ви Ипо­ста­сей Бо­жи­их: «Да­бы воз­зре­ни­ем на Свя­тую Трои­цу уни­чи­жал­ся страх роз­ни ми­ра се­го» (преп. Сергий Радонежский). Со­бор­ность есть вер­ши­на лич­но­сти, ко­гда лич­ность от­кры­ва­ет­ся всем и все­му не ума­ляя, а на­пол­няя се­бя. «Со­бор­ность – внут­рен­ний, кон­крет­ный уни­вер­са­лизм лич­но­сти, а не от­чу­ж­де­ние со­вес­ти в ка­кой-ли­бо внеш­ний кол­лек­тив… Со­бор­ность есть мое ка­че­ст­во­ва­ние, рас­ши­ре­ние мое­го опы­та до сверх­лич­но­ст­но­го, все­об­ще­го опы­та… Со­бор­ность мне бо­лее все­го близ­ка в чув­ст­ве об­щей ви­ны, от­вет­ст­вен­но­сти за всех» (Н.А. Бер­дя­ев).

Ка­ж­дая Ипо­стась Святой Трои­цы есть Бо­же­ст­вен­ная Лич­ность, Ко­то­рая, не ума­ля­ясь в своём лич­ном бы­тии, со­бор­но вос­со­еди­не­на с дру­ги­ми в един­ст­ве Трии­по­стас­но­го Лич­но­го Бо­га. Толь­ко лич­ность мо­жет со­еди­нять­ся, не ума­ляя, а воз­вы­шая се­бя. Соборность дос­ти­га­ет­ся про­рас­та­ни­ем лич­но­ст­но­го на­ча­ла – ин­ди­ви­ду­аль­ной сво­бо­ды и не­за­ви­си­мо­сти в со­че­та­нии с об­ра­щён­но­стью и тя­го­те­ни­ем к дру­гим. По об­ра­зу Бо­же­ст­вен­ных Ипо­ста­сей Свя­той Трои­цы лич­ность есть аб­со­лют­ная индивидуальность, стре­мя­щая­ся к вос­со­еди­не­нию с дру­ги­ми ин­ди­ви­ду­аль­но­стя­ми. Чем боль­ше че­ло­век ста­но­вит­ся лич­но­стью, тем бли­же он в любовном обращении к Бо­гу и к дру­гим лич­но­стям: «По­ло­жи­те, что круг есть мир, са­мая се­ре­ди­на кру­га Бог, а пря­мые ли­нии (ра­диу­сы)... суть пу­ти жиз­ни лю­дей… Ко­гда уда­ля­ют­ся от Бо­га… в той же ме­ре уда­ля­ют­ся друг от дру­га, и сколь­ко уда­ля­ют­ся друг от дру­га, столь­ко уда­ля­ют­ся и от Бо­га. Та­ко­во и свой­ст­во люб­ви: на­сколько мы на­хо­дим­ся вне и не лю­бим Бо­га, на­столь­ко ка­ж­дый уда­лён и от ближ­не­го. Ес­ли же воз­лю­бим Бо­га, то сколь­ко при­бли­жа­ем­ся к Бо­гу лю­бо­вью к Не­му, столь­ко со­еди­ня­ем­ся лю­бо­вью и с ближ­ни­ми, и сколь­ко со­еди­ня­ем­ся с ближ­ни­ми, столь­ко со­еди­ня­ем­ся и с Бо­гом» (св. Ав­ва До­ро­фей).

Со­бор­ность есть иде­ал цар­ст­ва сво­бод­ных лич­но­стей, со­еди­нён­ных уза­ми сво­бод­ной люб­ви. Цар­ст­во не от ми­ра се­го, в ко­то­ром лю­бовь со­еди­ня­ет лич­но­сти по об­ра­зу Святой Трои­цы: на­веч­но, не­раз­дель­но и не­сли­ян­но, ко­гда все бу­дут для всех и «Да будет Бог всяческая во всех» ( 1 Кор. 15, 28). Ду­ша, взы­скую­щая цар­ст­во бу­ду­ще­го ве­ка, стре­мит­ся и к лич­но­ст­но­му сре­до­то­че­нию, и к лич­но­ст­ным свя­зям. Чем бо­лее че­ло­век яв­ля­ет­ся лич­но­стью, тем бо­лее он ин­ди­ви­дуа­лен, не­по­вто­рим, но одновременно и рас­крыт к дру­гим. Не­бес­ный иде­ал со­бор­но­сти от­ра­жа­ет­ся на зем­ле: ка­ж­дый им­пульс со­бор­но­го еди­не­ния пре­об­ра­зо­ва­те­лен: «Ис­тин­но так­же го­во­рю вам, что ес­ли двое из вас со­гла­сят­ся на зем­ле про­сить о вся­ком де­ле, то, че­го бы ни по­про­си­ли, бу­дет им от От­ца Мое­го Не­бес­но­го, ибо, где двое или трое со­б­ра­ны во имя Мое, там Я по­сре­ди них» (Мф. 18, 19-20).

«Принцип христианской соборности может быть лишь персоналистическим. Соборность как духовная общность находится в субъекте, не в объекте, означает качество субъекта. Раскрытие в нём универсальности» (Н.А. Бердяев). Пол­но­цен­ная лич­ность дос­ти­га­ет пол­ной ин­ди­ви­ду­аль­ной сво­бо­ды и не­по­вто­ри­мо­сти в сво­бод­ной об­ра­щён­но­сти и люб­ви ко всем лич­но­стям. Лич­но­ст­ное яв­ля­ет­ся как са­мо­дос­та­точ­ность еди­нич­но­сти при сво­бод­ном слия­нии со все­ми и не­по­вто­ри­мо с ка­ж­дым. Со­бор­ность – это сво­бод­ное еди­не­ние сво­бод­ных лич­но­стей, сво­бод­ное мно­же­ст­во в лю­бов­ном един­ст­ве. Иде­ал со­бор­но­сти – в со­еди­не­нии че­ло­ве­че­ства веч­ных душ в люб­ви. Со­бор­ность без люб­ви не­мыс­ли­ма и не­воз­мож­на.

Лю­бовь – си­ла сце­п­ле­ния со­бор­но-пер­со­на­ли­сти­че­ских на­чал – про­яв­ля­ет ак­тив­но-дея­тель­ную роль в ис­то­рии. Лю­бовь как под­ви­гаю­щий прин­цип ис­то­рии, – в этом цель зем­но­го на­зна­че­ния. От­то­го для че­ло­ве­ка так про­ти­во­ес­те­ст­вен­ны вся­кие на­силь­ст­вен­ные объ­е­ди­не­ния. По­ло­же­ние о том, что че­ло­век – су­ще­ст­во об­ще­ст­вен­ное, яв­ля­ет­ся со­ци­аль­ной про­ек­ци­ей ис­ти­ны о со­бор­но­сти лич­но­сти. Проч­ность и че­ло­веч­ность раз­лич­ных кол­лек­ти­вов за­ви­сит от то­го, из ка­ко­го на­ча­ла они про­из­ве­де­ны: на­ча­ла пер­со­на­ли­сти­че­ско­го и со­бор­но­го ли­бо на­ча­ла без­лич­но­го. Без­лич­ный кол­лек­тив – это ме­ха­низм или конг­ло­ме­рат, пе­ре­ма­лы­ваю­щий лич­ность и не имею­щий пер­спек­тив веч­но­сти. Лич­ность со­бор­но­стью сво­ей про­ти­во­по­лож­на ни­ве­ли­рую­ще­му кол­лек­ти­виз­му, а пер­со­на­ли­стич­но­стью про­ти­во­по­лож­на эгои­сти­че­ско­му ин­ди­ви­дуа­лиз­му. «Внутренний экзистенциальный универсализм личности нужно противополагать внешнему объективированному универсализму, создававшему все новые и новые формы рабства. Всё не личное, всё отчуждённое в сферу общего есть прельщение и рабство человека» (Н.А. Бердяев). Цель бы­тия не без­лич­ный кол­лек­ти­визм, не са­мость и свое­во­лие ин­ди­ви­дуа­лиз­ма, а пре­об­ра­жен­ный мир сво­бод­но об­ра­щён­ных друг к дру­гу лич­но­стей, цар­ст­во люб­ви и сво­бо­ды ка­ж­дой лич­но­сти в еди­не­нии с Бо­гом и друг с дру­гом.

Со­бор­ность – это со­б­ра­ние сво­бод­ных лич­но­стей, ка­ж­дая из ко­то­рых дос­тиг­ла та­ко­го уров­ня пер­со­ни­фи­ка­ции, ко­гда в ней рас­кры­ва­ет­ся уни­вер­сум, ко­гда ин­ди­ви­ду­аль­но рас­кры­ва­ет­ся ис­ти­на о со­рас­пя­тии все­го су­ще­го и со­вме­ст­ном кре­сто­не­се­нии бы­тия.  Соборность – это общая сораспятость Богу. В мирской жизни идеал соборности является одной из мощнейших преобразующих исторических сил. Подлинное созидание возможно при осознании зависимости и ответственности всех друг перед другом. Мы не имели бы бытия, если бы наши предки своим противостоянием небытию не сохранили возможность жизни для нас. Если мы не выполним своё предназначение, оборвётся то, ради чего жили отцы. Если потомки не завершат, обессмыслится и наша жизнь. Все сознательно или нет участвуют в свершении общего соборного дела.