Завершается эпоха, длившаяся в России
почти век - эпоха идеологической экспансии. Для сознания людей переходного
периода характерно причудливое сплетение идеологических мифов и реальных
жизненных нужд. Монолитность сознания сменяется его расщеплённостью,
ортодоксальная вера в догмы - двоедушием и цинизмом, массовый оптимизм -
пессимизмом и унынием. Идеология теряет свою "плоть". В подобной
ситуации требуется сравнительно небольшой толчок, чтобы грандиозный монстр
рассыпался в прах. Это и произошло в России в августе 1991 года. Но прах этот
оказывается "радиоактивным" - духовные "микробы" глубоко
внедрены в души людей, в новых формах ослепляют сознание, коверкают речь,
парализуют или ложно ориентируют волю.
Сложилось новое поле идейного прельщения,
определяемое двумя полюсами. Идеологическая плоть - КПСС - распалась. Часть
партноменклатуры прорвалась к власти, мимикрируя - подражая формам демократии.
Но мы видим все тот же запал: до
основания все разрушить, чтобы навязать новую - капиталистическую утопию.
Сегодняшние необольшевики действуют известными методами: "Кто не с нами - тот против нас". С
другой стороны, многие коммунисты под видом советского,
интернационалистического патриотизма стремятся к реставрации, забывая, что
не было идеологии, более разрушительной для всего национального, чем коммунизм.
Раскололась и советская интеллигенция. Наши "демократы" способны
частию осознать разрушительную природу коммунизма, но впали в новое идейное
беснование, - ими овладел зуд революционных потрясений, втягивание России в новый мировой порядок. Наши же
"патриоты" видят разгул современных духов зла, но подвержены
рецидивам коммунизма, готовы оправдать большевизм и сталинизм как
"органичные" для России периоды.
Таким образом, историей заготовлено
достаточно горючего материала для наихудшего развития событий, при котором нас
ждут новые жесточайшие потрясения. Для полного исцеления необходимо осознать
источник и носитель идеологической одержимости - "чумы" ХХ века.
Затем отторгнуть "раковые клетки" - те структуры и организации,
создание и деятельность которых были мотивированы идеологически. И, главное,
начать творческое (но не большевистски-революционное) восстановление пораженных
тканей, прежде всего возрождая историческую память общества, национальное
самосознание народа и правосознание граждан.
Коммунистический режим принято
квалифицировать как тоталитаризм - всевластие государства, или партократию -
всевластие партии. Но прежде всего это идеократия - власть идеологии над
людьми, партией, государством. Партия как субъект идеологической экспансии
насаждала идеологическое сознание и образ жизни. Возбудитель этой духовной
заразы был выращен в "лабораториях" западной культуры, которая
одновременно вырабатывала иммунитет. Россия же оказалась ослабленной
историческими испытаниями (слабым звеном
по Ленину) и беззащитной перед идейной трихиной
(Достоевский) или вирусом коммунизма
(Солженицын). Какова природа этой болезни духа, формы заражения и излечения?
Идеология это - система идей, которые
выражают все низменное, что есть в человеке. Фиксируя ложные и порочные
влечения воли, злые мысли, она складывается в иллюзорную реальность,
подменяющую живое мертвым, истинное ложным. Идеи в идеологической системе
являют собой некие не сущие существа
(Достоевский), духи зла, приобретающие собственную волю и паразитирующие на
энергии человека. Поэтому идеология претендует занять место религии. Нередко
приходится слышать: "Религия - та же
идеология". Это не так хотя бы потому, что идеологии торжествуют в
бездуховные эпохи, времена отпадения от религиозных основ жизни. Более того,
целью идеологии является полное уничтожение этих основ.
Идеологические лозунги апеллируют к
бессознательному, это сигналы к определённому поведению, раздражители,
вызывающие условные рефлексы. Для идеологически одержимого слова являются не
понятиями, а своего рода магическими заклинаниями, раскрепощающими демонические
стихии. Идеология формирует коллективные психозы, провоцирует атмосферу
массового беснования, когда цели достаточно откровенны: экспроприация экспроприаторов, бей буржуев, ликвидация кулачества как
класса... По мере ослабления идейной маниакальности команды искусно
зашифровываются, но призваны к внушению тех же агрессивных аффектов (красно-коричневые - современный аналог врагов народа, противники реформ Гайдара
должны вызывать такое же ненависть, как и вредители,
а руцкисты - как троцкисты). Таким образом, два полюса идеологии - абсолютизация
идеи (кипит наш разум возмущенный) и
выплеск "подпольных" иррациональных стихий, - создают разрушительное
поле огромного напряжения.
В состоянии одержимости остатки душевного
здоровья ограждаются идеологической цензурой. Но со временем раскол сознания
становится более явным, формируется двоемыслие, цинизм, - когда человек почти
все понимает, соответствующим образом оценивает, но тем не менее выполняет
заказ идеологии и умудряется находить этому оправдание. По мере угасания фобий
идеологические мифы из мобилизующих заклинаний превращаются в прикрывающие
иллюзии и фикции. В идеологические догмы склонны верить все заражённые
идеологией. Иллюзии вызывают сомнения в наличие обозначаемого ими предмета, но
в принципе не отрицаются. Фикции же это - утверждения, в которые никто не
верит, но все делают вид, что верят. Иллюзии и фикции играют роль условного
этикета, церемониала, который служит формой выражения преданности, а также
средством общения в решении практических проблем. Когда затухают инстинкты и
аффекты, которые сплачивали и направляли, жрецы идеологии вынуждены заботиться
о разумном обосновании и рациональном объяснении, растёт апелляция к рассудку.
Когда истерические лозунги перестают действовать, открываются академии и
институты марксизма-ленинизма. Чем меньше влияния было у марксизма, тем более
грандиозным становилось здание его "научной" системы.
Ложная рациональность плетёт новые преграды
на пути оздоровления. Грандиозная система мифов, иллюзий и фикций оказывается
единственно доступной картиной мироздания и перекрывает путь к оздоровляющим
духовным источникам. Формальный идеологический аппарат "совершенно неуловимыми путями плетёт в человеческом сознании
тончайшую сеточку, в которой затем бьётся и трепещет зародившееся человеческое
"Я". И когда это "Я" созревает, бывает уже поздно. Оно
оказывается плотно окутанным этой незримой сетью идеологии" (А. Зиновьев).
Идеология искажает сознание, но в конечном итоге её выбирает воля человека,
отказавшегося от личной свободы и ответственности.
Скрытая цель идеологии - разрушение
образа Божия в человеке, создание античеловеческих форм жизни. "Социализм - это один из аспектов стремления
человечества к самоуничтожению, к Ничто, а именно его проявление в области
организации общества... Смерть человечества является не только мыслимым
результатом торжества социализма - она составляет цель социализма"
(И.Р. Шафаревич). Формы идеологии различаются степенью разрушения и характером
паразитирования на реальности. В коммунистической идеологии воплощено
предельное стремление к истреблению, вплоть до самоуничтожения (и как один умрём в борьбе за это). В
коммунизме "настроение гибели и
разрушения мира... составляло основную внутреннюю мотивировку" (И.Р. Шафаревич).
В более мягких формах идеология предлагает фиктивные цели (социализм) или
реальные, но гипертрофированные ценности (фашизм).
Коммунистическая идеология наиболее откровенна и тотальна. Коммунизм
декларирует идеалы полного порабощения человека либо его уничтожения.
"Коммунизм" - на латинском "общий" - означает, что
идеология должна быть распространена на всех и на всё. Должны стереться
качественные различия между реалиями: национальные и сословные, между городом и
деревней, умственным и физическим трудом... - всё, что создаёт многообразие
жизни. Но этот механизм всеобщего нивелирования называется новой жизнью. Полное отмирание религии - основания человеческой
культуры - должно, якобы, привести к развитию
всех форм культуры. Окончательное стирание качественного различия между
людьми означает создание нового всесторонне
развитого человека. И, наконец, "развитие
общества окончательно превратится в сознательный, планомерно управляемый
процесс". Этот мировой "прокатный стан", оказывается, приведёт
к тому, что "будущее
коммунистическое общество будет постоянно изменяющимся, динамично развивающимся
обществом".
Цитаты взяты из статьи в
"Философской энциклопедии", - подобной "диалектикой"
недавно были наполнены все труды по гуманитарным проблемам. За бессмысленными
формулировками проглядывает некое всеохватывающее стремление, диктующее
понимание и поведение. Идеалы коммунизма апофатичны - отрицательны по отношению
ко всем положительным ценностям и эсхатологичны - запредельны, конечны по
отношению ко всему реальному. Коммунизм устремлён не к чему-то конкретному, но
за пределы всякой конкретности в светлое
будущее, лишённое качественной определенности и представляющее собой
небытие.
Социалистическая идеология, чтобы подвести человека к пропасти
самоистребления, соблазняет иллюзиями и фикциями материального процветания.
Великий Инквизитор в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы"
"видит, что надо идти по указаниям
умного духа, страшного духа смерти и разрушения, а для того принять ложь и
обман и вести людей уже сознательно к смерти и разрушению и притом обманывать
их всю дорогу, чтобы они как-нибудь не заметили, куда их ведут". То,
что объявляется целью социализма, ради которой приносится в жертву многообразие
жизни, подлежит уничтожению в первую очередь. Ни в одном социалистическом
обществе не было свободы, братства,
равенства. Нигде нет и не может быть по природе вещей материального
процветания благодаря социализму. Социализм ликвидирует не только частную
собственность, но и общественную
собственность на средства производства, и планомерное развитие всего хозяйства, которые являлись при
социализме мобилизующими иллюзиями. Зато эксплуатация
человека человеком приобретает в обществе, где социализм построен полностью (сталинские 30-е годы),
невиданно чудовищные формы.
Никогда в социалистических обществах
власть не принадлежала трудящимся, которые оказались дальше от руководящей роли, чем где-либо.
Единственная реализованная догма при социализме это - "общество, возникновение и развитие которого
неразрывно связано с руководящей, направляющей деятельностью
марксистско-ленинской партии, идущей в авангарде социального прогресса,
мобилизующей и организующей массы на новые победы в социалистическом
строительстве" ("Философская энциклопедия", статья
"Социализм"). Социализм порабощает человека через искажённый социум,
следовательно он по существу асоциален. Социалистическую революцию правомернее
называть антисоциальным переворотом, ибо она уничтожает органичные классы,
сословия, социальные группы. Эту идеологию можно именовать социалистической
только по формам и средствам разрушения личности.
Идеология третьего порядка - фашизм
- вместо призыва к самоистреблению или фикции предлагает положительную, но
абсолютизированную ценность. Фашизм это - гипертрофирование мощи государства
(этатизм) и нации (шовинизм). В этатизме государство - всё, человек -
ничто: "Для фашиста всё в
государстве, и ничто человеческое и духовное не имеет ценности вне государства.
В этом смысле фашизм тоталитарен, и фашистское государство, синтезируя и
объединяя все ценности, интерпретирует их, развивает и придаёт силы всей жизни
народа" (Муссолини). Государственный тоталитаризм изнуряет силы
общества, ввергает в авантюры, ведущие к крушению государства. Идеология паразитирует
и на естественных патриотических чувствах, взнуздывая их до национализма -
националистического эгоизма, ведущего народ к изоляции, и до шовинизма -
крайней, агрессивной степени национализма, провоцирующего борьбу с другими
народами. Шовинизм разрушает органичные основы народной жизни и ведёт к
вырождению национальной идеи до расового инстинкта.
Фашизм объединяет мифологию и энергию этатизма и
шовинизма. Какой-то полюс при этом может доминировать: этатистский
(итальянский и испанский фашизм) или шовинистический (национал-социализм в
Германии). Эти стихии не всегда едины, могут развиваться поэтапно, подкрепляя
друг друга или враждуя одна с другой. Фашизм менее тоталитарен, чем
социализм-коммунизм. При фашистском режиме контролируются только те сферы,
которые способствуют наращиванию мощи нации и государства, и уничтожаются те,
которые фактически этому сопротивляются. Религия, культура и экономика менее
закрепощены, в той степени, в какой они не мешают задачам режима.
Различие в степени тоталитарности между
социализмом-коммунизмом и фашизмом можно увидеть на примере деятельности
гестапо и НКВД. Они одинаково бесчеловечны, тем не менее, гестапо уничтожало в
основном врагов Рейха, НКВД же - всех подряд, в том числе и самых активных сторонников
режима, носителя идеологии - партию, и периодически самоё себя. Из гестапо
человека, в случае установления его невиновности, могли выпустить, из НКВД, как
правило, невиновным не выходил никто. Фашизм меньше поражает психологию людей,
что позволяет легче освободиться от него. В Италии, Греции, Испании и даже в
Германии сравнительно легко изживалось прельщение режимом. В бывших странах
социализма освободительное движение осознаёт себя сначала в рамках идеологии - социализм с человеческим лицом, гуманный
социализм, перестройка. Затем общество обречено пройти менее
тоталитарные идеологические круги, в том числе и соблазн фашизма. Отсюда
процесс оздоровления более длителен, противоречив и велика вероятность
рецидивов.
Идеологии социального небытия создают поле прельщения, в котором
освобождение от одной из её форм чревато впадением в другую. Фашизм нередко
утверждался на волне антикоммунистической стихии. Разложение коммунизмом
традиционных форм жизни вызывает болезненную реакцию самосохранения. Коммунизм
размывает нации в интернационализме, рушит традиционную государственность,
семью, нравственность. В ответ фашизм эксплуатирует идеалы национального
величия и государственного могущества, крепкой семьи и дисциплинированного
общества (закон и порядок). Гитлеру и
Муссолини во многом помогла антикоммунистическая истерия общества. Вожди
послекоммунистической России тоже прельщают антикоммунистической риторикой,
отстраивая новые бастионы режима.
Формы коммунистической, социалистической,
фашистской идеологий отражают отступление сил социального небытия, возрастающую
связь с реальностью, но и большую степень маскировки. Социализм действительно низшая стадия коммунизма, но в другом
измерении. Фашизм, в свою очередь, уступает в мощи, тотальности социализму. В
истории эти формы в той или иной степени смешиваются, но с явным преобладанием
одной из них. Идеология оцепляет душу человека тотальным фронтом, используя
малейшее расслабление, чтобы в любой возможной форме внедриться в организм
народа и личности. Очухается человек от коммунистического безумия
всеистребления, идеология соблазняет его феерией социального
переустройства; устанет от фиктивных перестроек,
его втягивают в идолопоклонство национальному величию и государственному
могуществу. Освобождение от жёстких форм идеологии проходит через более
мягкие, но на каждой ступени этого пути общество ждут новые искушения.
Коль Россия не погибла при сталинизме -
тотальном коммунистическом режиме, - нам суждено пройти круги прельщения
социализмом (окончательное построение
социализма - при Хрущеве; развитое
социалистическое общество - при Брежневе), фашизмом - сегодняшние соблазны.
Но в исторической неизбежности есть некий "люфт", от которого зависит
то, как мы будем жить и будем ли живы вообще. Закономерная после
коммунистического самоистребления и социалистического самообмана ориентация
людей на традиционные государственные и национальные идеалы может
реализовываться в широчайшем диапазоне: от вполне здравых и плодотворных до
паталогических, - от просвещённого патриотизма до махрового этатизма и
шовинизма в различных их комбинациях.
В современных условиях вполне возможно
безболезненное прохождение определённого историей этапа. Но шкурные интересы,
властные амбиции одних, идеологическая заражённость других - всячески
сдерживают оздоровление и втягивают общество в этатистско-шовинистический угар.
Правящий режим подготовил социальную базу тоталитарного реванша, обездолив
"реформами" большую часть общества, - люмпенизированное же население
во все времена являлось прекрасным материалом для экстремистской идеологии.
Готовят псевдодемократы и психологическую основу для фашиствующей демагогии,
радикализируя национальное сознание. Бездумное разрушение государства и
безумное унижение достоинства русского народа - созидателя тысячелетней
российской государственности, закономерно вызывает его болезненную реакцию.
Сейчас только ленивый не разыгрывает "патриотическую" карту.
Политические маньяки "ловят волну" - бросают в общество зажигательные
этатистские или шовинистические лозунги, стремясь на гребне нового
идеологического беснования прорваться к власти. Даже антинародный,
антигосударственный режим вынужден паразитировать на стремлении общества к
национальному и государственному возрождению. Но заквашенное на разрушении,
немощно на созидание и способно только на патриотическую демагогию.
Новые идеологические соблазны можно
преодолеть не слепой борьбой с национальным возрождением, но, напротив, возрождением
традиционных ценностей. Просвещенный патриотизм это - любовь к
своей многострадальной родине, знание истории и культуры своего народа. Как
всякая истинная любовь, она исключает националистическую гордыню,
шовинистическую ненависть и агрессию. Бескорыстное, жертвенное патриотическое
сознание избегает искуса самообольщения: оно способно и критически осмыслить
собственную историю, и учесть чужой опыт. Здоровое чувство патриотизма является
источником понимания других народов. Возрождение подлинного русского патриотизма
это - возрождение соборности - всемирной отзывчивости, открытости русского
народа, строившего великое государство в солидарном согласии со всеми народами
России. Патриот всегда государственник, ибо только сильное традиционное, а не
идеологизированное государство охраняет органичные жизненные устои и способно
обеспечить силу права, в противоположность современному разгулу права сильного.
Патриотическая позиция это - умеренный национальный консерватизм, основанный на
незыблемых духовных ценностях, и в силу этого предпочитающий реализм в
противоположность утопизму; благотворные преобразования - общественным
потрясениям; конституционные реформы - революционным переворотам;
конструктивизм в противовес радикализму и экстремизму всех мастей. Просвещенный
патриотизм это - принятие личной ответственности за свою историю, культуру, за
своё духовное наследие и среду обитания. Это отношение к профессии как к
личному божественному назначению, гражданскому служению. Это видение новой
возрожденной России, где раскрепощено творческое начало личности, где на место
чиновного диктата приходит соборное обсуждение и согласие, где руководство
страны отражает и воплощает здравый смысл народа, где воскресают традиционные
сословия и образы культурных, общественных, хозяйственных, политических
деятелей, строивших Россию. Патриотизм есть вера в свою Родину, её призвание,
вера в творческую силу её духа, в грядущий её расцвет.
Кто борется с естественным чувством любви
великого народа к своей родине, кто разрушает государственные устои, тот
ввергает общество в новую идеологическую одержимость. Необходимо осознать
непреложную историческую истину: тысячелетний российский
национально-государственный организм не уничтожим чисто человеческими силами.
Чем больше удастся разрушить Россию внешним и внутренним ее врагам, тем
более радикально воссоздастся ее единство. Если, скажем, Россия будет
расчленена до уровня губерний, то восстановит её жестокий фашистский режим.
Ничего хорошего это не принесёт ни измученным народам России, ни миру. Поэтому,
слепые вожди слепых, - не настало ли
время одуматься, хотя бы во имя самосохранения?!
Комментариев нет:
Отправить комментарий