«Лучи света идут от будущего. Конечное грядущее
соединяется с итогами прошлого» (Н.А. Бердяев). «Цель
истории ведёт за историю, к “жизни будущего века”, а цель мира ведёт за мир, к
“новой земле и новому небу”. Лишь в царстве славы, когда окончится время, осуществится
цель мироздания, а всё теперешнее есть муки рождения» (прот. Сергий Булгаков).
Но прорыв мессианского конца в историю начался с
вхождения в мир Иисуса Христа, Который внёс истинные измерения: «…ибо Он назначил день, в который будет
праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав
удостоверение всем, воскресив Его из мёртвых» (Деян. 17, 31). Смысл земной
истории – в рождении Нового Неба и Новой Земли. Но смысл этот внеисторичен,
метаисторичен. Каждое творческое мгновение истории укоренено в вечности.
Выполняя своё назначение здесь и теперь, мы участвуем в метаисторическом рождении. Новое родится за пределами истории, и
эта новизна преобразит саму историю.
«Мир может быть принят и исторический прогресс с его
неисчислимыми страданиями оправдан, если есть божественный Смысл, скрытый от
“эвклидова ума”, если есть Искупитель, если жизнь в этом мире есть искупление и
если окончательная мировая гармония достигается в Царстве Божием, а не в
царстве мира сего» (Н.А. Бердяев). Жизнь и история нашего мира – приуготовление Нового
Рождения, внутриутробное формирование
Нового Плода: «Она имела во чреве
своем…» Новая жизнь явится за пределами этого мира, но формируется она
здесь. Рождение Нового преобразует старое. Момент рождения – внеисторичен,
вневременен, катастрофичен: «Она имела во
чреве, и кричала от болей и мук рождения» (Откр. 12 2).
Это рождение
является мгновением преображения – воскресения из мёртвых через страдание и
смерть. Рождение новой реальности отрицает старую – её историю, все её прошлые
состояния. При рождении Новой Жизни заканчивается история её внутреннего формирования,
оканчивается время. В этом рождении спасаются все субстанциальные единицы, ибо только
тогда преображён мир в целом, а не какая-то его часть. Все души наследуют жизнь
вечную во всей полноте преображённой плоти (Бог «хочет, чтобы все люди спаслись…» – 1 Тим. 2, 4). В рождении Новой
Жизни душа спасается, а плоть преображается. Спасение души в том, что она возвращается к вечной жизни во всей полноте
воскрешённой и преображённой плоти. Ощущение завершающего преображающего
свершения и объективируется в представлениях о грядущем рае.
Исторические
формы жизни навсегда отменяются Новой Жизнью, более никогда и нигде не явятся,
уходят в небытие. В этом смысле всё преходящее сгорает в геенне огненной. Момент конца
истории как отрицания всего исторического – болезнен и кровав. Новая Жизнь
рождается в сжигании старой, ибо получить жизнь вечную означает отдать жизнь в
этом мире: в потере возвращение, через
Крест Воскресение. Предощущение этого состояния
конца мировой истории, трагического отрицания всего в ней и объективируется в
представлениях об аде. Но если рай – это взыскуемая вечность, то состояние
ада преходяще.
Апокалиптика – это учение о конце времён. Апокалипсис описывает видение
всеобщего конца с точки зрения мира сего, из состояния погружённости в этот
мир. Страшные картины апокалипсиса порождены переживаниями конца всего, что
имеет отношение к этой жизни. Но с точки зрения вечности в апокалипсисе через сжигание жизни старой зарождается
жизнь новая. Апокалипсис – это муки вселенского рождения.
Эсхатология же – это учение о конечных судьбах человека и мира,
видения о том, что происходит после конца
времен, попытки замутнённым взором мира сего увидеть бытие за чертой времени и
его конца, в вечности. Со дна космического океана, через толщу жизни мы видим
бури и штормы на границе двух миров, – в этом и состоят апокалиптические
видения. Но через слой катастроф наш взор проникает далее и мы различаем
контуры иных миров, нам является небесное свечение грядущей жизни, – это
эсхатологические образы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий