Гибель богов натурализма. Наука и христианство. Часть 1. Введение. Генезис науки как мировоззрения.

ВВЕДЕНИЕ

Наука – величайшее достижение человечества – одарила невиданными материальными благами и возможностями. Но плата за приобретённые сокровища оказалась чрезмерно дорогой: ослепительные достижения застят взор, человек научно-технической цивилизации отучен видеть смысл бытия и высшее назначение жизни. Наука как один из инструментов познания мироздания и воздействия на природу превращена в мировоззрение, исключающее другие формы мировоззрения как «ненаучные». Наибольшие научно-технические достижения чреваты гибельными последствиями для человечества. Жизненно важны ответы на ряд вопросов. До сих пор не вполне осознано, в том числе и самими учёными, почему и как наука из колоссально эффективного инструментария познания и освоения материальной природы превратилась в единственно верное мировоззрение, определяющее позицию человека и представления о мироздании, исключающее существование других реальностей помимо материальных, физических? Каковы последствия этого для человечества, и возможны ли альтернативные формы познания? Как сложилось, что современная цивилизация приобрела гипертрофированно научно технический характер, отрицая многообразие бытия? Почему апофеоз натуралистических достижений привёл к невиданному разрушению самой натуры – природы? Как и почему господство натуралистической науки сделала человека чрезмерно зависимым от второй природы – искусственной?

Вместе с тем, есть основания полагать, что современная наука выходит за пределы собственно научного, то есть натуралистического универсума и «нащупывает» иные измерения реальности. «Мироздание перестаёт быть понимаемым с точки зрения редукционизма, физикализма, актуализма, позитивизма, механистического рационализма, случайности. Слово “идеализм” перестаёт быть ругательным. “Сама наука вынуждена признавать, – пишет А.В. Иванов, – фундаментальность идеальных начал бытия. К этому её подводит потребность в глубокой философской интерпретации своих основополагающих понятий: “аттрактора” в синергетике, вакуума в физике, “целевой детерминации»” в биологических науках, “информации” в целом ряде современных научных дисциплин” …   Во всё более индивидуализированном познании массово преодолевается противопоставление души и тела, идёт неосознанный прорыв ко многим мировоззренческим моделям, в том числе альтернативным и полярным устоявшимся. Миры в них окутываются тайнами. Не жизнерадостными загадками из школьной науки, а непостижимыми онтологическими безднами, предлагающими каждому свои синкретические решения, свою философию спасения… Вопросы о тайнах, началах и целях нашего мира волнуют нас не только из любознательности. В зависимости от даваемых на них ответов, получаем не только различную картину мироздания, но и по-разному видим мир. Или мы хаотическая песчинка на краю бездушной Вселенной среди её множества обитаемых миров, или всё мироздание вращается для нас. От этих представлений выстраивается не только мораль, но и само счастье человечества» (Ю.Н. Голубчиков Основы гуманитарной географии М.: Инфра-М, 2011, с. 306).

Западная цивилизация использовала мощь научно технического прогресса для силового завоевания и цивилизационной унификации всего мира, подавления иных цивилизационных и культурных познавательных традиций. В итоге, наука в том виде, в каком она существует сегодня подвела человечество к самоуничтожению. Очевиден ряд гибельных тенденций: экологическая перегрузка планеты, опасность «ядерной зимы», «ножницы» между богатеющим «золотым миллиардом» и голодающим большинством, духовный кризис западной цивилизации, толкающий её к суициду, а также порождающий ряд гибельных тенденций, в том числе мировой терроризм…  Человечество, как всякий организм, сопротивляется угрозе гибели, и выход познания за пределы натуралистического научного универсума, обретение иных измерений реальности может оказаться благотворным в борьбе человечества за самосохранение. Встаёт вопрос о признании форм познания, отличных от тех, которые считаются научными, о синтезе различных форм познавательной деятельности человечества. Некоторые из этих форм погребены под покровом времени, природных и исторических катастроф, а также заблуждений. Выход познания за пределы натуралистической науки диктуется не только познавательной активностью, но всеми угрозами существованию человечества.

Ограничение познания сферой науки (сциентизм) не имеют разумных оснований и гибельны для человечества. Существуют изначальные и принципиальные ограничители познания в науке. За пределами нескольких столетий существования современной науки – много тысячелетний опыт человеческого познания в разнообразных формах, которые ныне забыты или подвергнуты сциентистскому табуированию. Актуальная задача – вернуть в оборот современного познания опыт тысячелетий. Наука по предмету ограничена изучением натуралистического (материального) космоса, в то время как течение тысячелетий познанию известны другие измерения реальности: духовные, магические, инфернальные… Необходимо раздвинуть познавательный интерес человечества за пределы материальной реальности. Наука ограничена методологией эмпиризма и рационализма, в то время как тысячелетия существуют практики религиозные, богословские, философские, мистические, экстрасенсорные, оккультные… Задача – освободить познание от эмпирических рационалистических шор. В результате научный универсум (совокупность объектов, методик и явлений, охватываемых наукой) принципиально и по генезису является частичным по отношению к познанию материального космоса в целом, и по отношению к универсуму общечеловеческого познания. Познание призвано к универсальному познанию. Более того, множество артефактов свидетельствуют о том, что современная цивилизация – не единственная на планете Земля. Невозможность современной наукой воспринимать, объяснить и воспроизвести эти артефакты свидетельствует о существовании в других исторических эонах принципиально иных (не научных) форм познания и технологий. Познавательный интерес призван внимательно изучать иноцивилизационные артефакты, что безмерно расширит современное познание и обогатит современные технологии. Встаёт вопрос о признании форм познания, отличных от тех, которые считаются научными, о синтезе различных форм познавательной деятельности человечества. Некоторые из этих форм погребены под покровом времени, природных и исторических катастроф, а также заблуждений. Каковы горизонты обновлённого универсального познания?

Работа представляет собой не последовательный анализ феномена научного мировоззрения, а ряд новелл, позволяющих с разных сторон рассмотреть заданную тему.

Генезис науки как мировоззрения

В дохристианском мире познание природы было производной частью сакральной культуры. Попытки влияния на природные стихии ограничивались ощущением, что сам человек является подчинённой частью космоса. Мир в целом и явления природы представлялись высшей реальностью, созерцание которой вызывало благоговение, сдерживающее манипулирование природными силами для практических нужд.

В древних цивилизациях было накоплено множество конкретных знаний, которые были необходимы для религиозных ритуалов и практической жизни. Считалось, что знание даровано богами, оно основывалось на вере в иррациональную связь небесных светил и человеческих судеб: небесные светила являлись ликами богов, наблюдавшими за всем происходящим на земле и определяющими все события человеческой жизни. Знание было эзотерическим, таинством, являвшимся предметом поклонения, вместе с тем, оно было вполне рационалистическим по методам. В Египетской, шумерской, вавилонской цивилизациях разрабатывались математика, астрономия, астрология. Астрология служила познанию строения мира и движения небесных тел, но и практическим интересам: определению времени разлива рек, составлению гороскопов. Научные знания Древнего Востока не были систематизированы, представляли собой набор алгоритмов и правил для решения отдельных задач.

В Древней Греции в VII - VI вв. до н.э. сложился комплекс научных знаний о природе. Цель системной и рациональной греческой науки – постижение истины из чистого интереса к самой истине. Сформировался аппарат логического, рационального обоснования, который превратился в универсальный алгоритм производства знания в целом, в инструмент передачи знания от индивида в общество. Возникли новые формы познавательной деятельности: систематическое доказательство, рациональное обоснование, логическая дедукция, идеализация. Так формировалась наука как доказательное знание. Малый интерес к практическому применению научных знаний не позволял создать технологии экспериментального познания, что блокировало формирование экспериментального естествознания. Изучение природы постепенно становилось независимым от других сфер человеческой деятельности – религии, мифологии, политики, моральных норм.

По мнению К. Леви-Стросса мифологическое мышление обладает не менее стройной, но иной логикой, чем наука, располагает обширным материалом, точными знаниями, особенно ботаническими и зоологическими, даёт человеку необходимое ему чувство комфортности в мире, ибо наука опирается на разум, а миф и на чувства, эмоции, интуицию, сверхчувственные озарения, он более соответствует внутреннему миру человека и наделяет большим чувством уверенности. Отделение знаний о природе от религиозной мифологии назван в современной науке путём «от мифа к логосу», «от мифологических представлений к теоретическому мышлению». Данная натуралистическая концепция не вполне адекватно осознаёт этот процесс и природу древнего мифа, ибо основана на существовании только натуралистической реальности.

Древние философы пытались осознать и систематизировать принципы познания природы.

Принципы познания космоса у Платона, синтезирующие взгляды предшествующих философов. Космос представляет собой некий порядок, который сродни человеческому разуму. Отсюда возможен рациональный анализ эмпирического мира. Упорядоченность космоса является следствием существования Высшего Разума, наделившего природу назначением и целью. В силу родства надмирового и человеческого разумов космос доступен непосредственному восприятию человека. Умственный анализ обнаруживает за видимым миром некий вневременной порядок. Познание сущности природного космоса требует от человека сознательного развития его познавательных способностей: разума, интуиции, опыта, оценки, памяти, нравственности (ибо познание конечных причин бытия – глубочайшая потребность не только ума, но и души). Итогом познания становится духовное освобождение человека. Эта программа послужила в Новое время формированию основ естествознания.

Принципы познания космоса у Аристотеля. Четыре причины и первоначала всего сущего: материя («то, из чего»), форма («то, что»), действующая или производящая причина («то, откуда»), цель или конечная причина («то, ради чего»). Материя вечна, несотворима и неуничтожима. Космос является целостным, естественно возникшим, имеющим причины в себе самом. Мир двойственен, имеет неизменную духовную основу, проявляющуюся через подвижную эмпирическую видимость. Предметом науки являются вещи умопостигаемые, не подвластные сиюминутным изменениям. Аристотель накопил и систематизировал огромные по тем временам знания по различным наукам. Большое влияние на развитие науки оказала разработанная Аристотелем логика, которая опиралась на следующие положения: исходные посылки рассуждения являются истинными; правильно применяемые принципы рационального логического анализа от посылок к утверждениям должны сохранять истинность полученных утверждений, истинные посылки порождают истинные следствия. Таким образом, истинность заключений определялась соответствием вывода определенным правилам и исходным посылкам. В свою очередь истинность исходных посылок определялась субъективным мнением автора рассуждений. На этом внимание не заостряли, постепенно разум и логическое мышление стали считать генератором истин.

Формирующаяся наука Нового времени заимствовала некоторые важнейшие положения Аристотеля. Учёные, считающие себя последователями Аристотеля, утверждали, что он объяснил действительность без единого упоминания о Боге. Действительно, Аристотель в своей «Физике» описывал законы материального мира, но в своей «Метафизике» он утверждал: «Первая суть бытия не имеет материи, ибо она есть полная осуществлённость… Божественное объемлет всю природу… Бог есть вечное, наилучшее живое существо, так что ему присущи жизнь и непрерывное и вечное существование, и именно это есть Бог». Рационализм Аристотеля отвергал платоновскую концепцию познания через откровение, что ограничивало рамки познания объектами физического мира. Большую роль сыграло представление Аристотеля о том, что человеческий разум полностью рационален, что все рассуждения человека имеют словесные посылки, чем отрицались формы эмоционального, интуитивного, художественного, духовного познания. Вслед за Платоном и Аристотелем исходные посылки не обосновывались ни эмпирически, ни рационально, в о же время их развитие требовало строго доказательной рациональности.

Таким образом, элементы научного познания природы существовали во многих древних цивилизациях, но только в западноевропейской цивилизации произошла научная революция, в результате которой был достигнут невиданный технический прогресс, поочерёдно сложились научно-техническая, технологическая, потребительская, информационная цивилизации. Научно-техническая цивилизация могла сформироваться только в христианском человечестве, которое десакрализировало языческое отношение человека к природе, низводя её от сонма богов к творению Божиему, – мир не порождён богами, а сотворён Богом. Христианское Благовестие предоставило человеку возможность новых отношений с космосом и природой: человек в христианстве – образ и подобие Божие, венец творения, продолжатель Божьего творения. Для христианина живая природа – это низшая тварь, стенающая через человека к Богу о преображении: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего её, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим. 8:18-23). Человек как посланник Божий и Его сотворец ответствен перед Творцом за мироздание и за всё в нём существующее. Ему делегированы Богом демиургические полномочия по отношению к природе.

Вместе с тем, большую роль сыграли определённые мировоззренческие представления, особенности менталитета, специфически присущие западноевропейской христианской цивилизации. С течением веков западноевропейский человек осознавал себя независимым от природного космоса, затем всё более ощущал себя властелином природы и творцом в природной мастерской, гипертрофируя христианское представление о человеке как малом творце. Переход от теоцентризма к антропоцентризму в эпоху Возрождения породил соблазн титанизма (ощущение всесилия человека, неограниченности его возможностей, неудовлетворённость мирозданием и стремлением его перестроить), который позволил сконцентрировать силы на познании и освоении, а затем порабощении природы. Человек всё больше ощущал творцом самого себя и земного устроения, не нуждающемся в Самом Творце мироздания для своего спасения. По мере того как европейский человек осознаёт себя в качестве творца собственной жизни и судьбы, он утверждается в ощущении неограниченного господства над природой и человечеством. В итоге вместо христианского преображения природы западноевропейский человек переходит к её агрессивному завоеванию и порабощению.

Так в исторической реализации космического творческого назначения западноевропейское христианство впадает в упоение могуществом (эпоха Возрождения), в забвение роли сотворца Божьего, обрыв связи с Творцом (эпоха Просвещения), в отвержение Бога (эпоха атеизма и богоборчества). В результате мнимое могущество обернулось пленом у природных инстинктов и стихий, порабощённая натура подчинила своего победителя.

Ложная установка исподволь вплеталась в истинные побуждения. «Начиная с эпохи схоластики на Западе полностью преобладают представления о тварном мире, как совершенно отъединённом от Бога и замкнутом в своей природе. Тем самым разум, познающий мир, и деятельность человека в мире оказываются непричастными к отношениям человека с Богом, отсекаются от сферы религиозного. Так совершилась автономизация, “секуляризация” человеческого разума и всех форм деятельности человека в мире. Она уже не могла не привести к кризисным последствиям. Если Земля не преображается, она обезображивается» (Оливье Клеман). В конце Средних веков христианский творческий подход к природе стимулировал познавательную активность человека. Реализация специфического интереса к материальной стороне вселенной сложилась в определённую традицию со своими закономерностями, мотивами, инерцией. Постепенно оформились представления о том, что человек выделен из природы и возвышен над ней, всё более осознавалась его роль устроителя космического порядка. Это подвинуло к позиции отстранённого наблюдателя, которого заинтересовал вопрос: какой природа является сама по себе.

Наука изначально создавалась как как инструмент познания и освоения природы. На первом этапе учёные-христиане осознавали ограниченность научного познания областью физического мира, сохраняли представление о религиозном источнике истины, о сути вещей самой по себе. Складывающаяся научная традиция не стремилась познавать сущность предметов, пыталась отобразить законосообразность мира явлений. Истина и суть бытия познаётся в богословии и философии. Богословами и философами были создатели научной картины природы Ньютон, Декарт, Лейбниц, Паскаль. Такого рода дуалистическое мировоззрение, которое ещё имело общий источник, наиболее полно выразил Ньютон, считавший основными своими произведениями богословские трактаты, ныне малоизвестные.

С течением времени стремительно расширялся арсенал естественнонаучных средств. Новые поколения учёных изначально приучались смотреть на мироздание через призму научной традиции. Учёный ещё оставался верующим христианином в частной жизни, в религиозной практике, но на научные изыскания христианское понимание мира распространялось всё меньше. Со временем колоссальное расширение научного арсенала стало вытеснять у учёных религиозные представления, которые ограничивались сферами нравственности и быта. Наука формулировала собственный взгляд на мир, претендовала на то, чтобы стать параллельным теологии и философии путём познания единой и неделимой истины. Истина науки выглядит иначе потому, что это другой взгляд на ту же истину. Идеологическим обоснованием такой позиции явилась концепция деизма: Бог сотворил мир, который движется независимо по заведённым Им законам. Бог не участвует в процессах созданного Им мироздания, космос функционирует как заведённые часы, поэтому наука должна познавать механистические законы природы и настоящий учёный чужд всякой мистики.

Методологический параллелизм расщеплял и душевную жизнь учёных, которые по существу переставали быть христианами, как только садились за исследовательский стол, ибо в их методологии отсутствовало христианское отношение к миру. Входя в научную лабораторию, они попадали в иную вселенную, имеющую свои законы, всё более далекие от христианского представления о мироздании. Всё больше забывался христианский призыв об освящении и преображении тварного мира. И всё более природа превращалась в глазах человека в самодвижущийся механизм, который можно подчинить, познав закономерности его действия. Так было положено начало естественнонаучного взгляда на мир. У Аристотеля познание направлено на бытие, наука объединяет и физику, и метафизику, в западной Европе понятие «наука» свелось к понятию «естествознание».

Постепенно христианство стало восприниматься как источник ошибок и суеверий. Дальнейшая общеевропейская секуляризация[1], рост влияния атеизма и материализма в эпоху Просвещения привели к отказу от религиозного миропонимания. Сформировалась потребность в новой картине мира, которой более всего соответствовала бурно развивающаяся наука, – так из инструментария изучения природы материалистическая наука превращается в мировоззрение. В XIX веке наука претендует быть единственно истинным мировоззрением, отвергающим религиозное мировоззрение как ложное. В конце XIX века сформировалась мировоззренческая установка сциентизма[2], требующего все науки выстраивать в дискурсе точных наук – физики и математики. Ненаучными, а значит не имеющими смысла объявляются философия и богословие. При этом в качестве аргумента приводится тот факт, что наука является производительной силой общества, порождающей общественные ценности и имеющей огромные возможности для познания. Сциентизм как радикальная форма научного мировоззрения утверждает, что понятие «научное знание» означает «истинное знание».

Френсис Бэкон (1561-1626) считал, что существуют два рода познания: познания добра и зла, а также познание сотворённых Богом вещей. Наука предназначена умножать могущество людей, обеспечивать им богатую и достойную жизнь. Постепенно научная методология становилась всё более специфической и самодостаточной. Цель автономного научного подхода сформулировал Френсис Бэкон: «Не к тому мы стремимся и не думаем, чтобы для счастья людей много значило, какие у кого мнения о природе и началах вещей…Мы не заботимся о таких умозрительных и вместе с тем бесполезных вещах. Напротив того, мы решили испытать, не можем ли мы положить более прочное основание действительному могуществу и величию человеческому и расширить его границы». Цель – не познание начал бытия, которые с утилитарной точки зрения бесполезны, а стремление посредством знания расширить границы могуществу и величию человеческому: Знание – Сила.

Новые поколения учёных видели природу не с позиции целостного христианского умозрения, выраженного в откровении, теологии, философии, но «необусловлено», «объективно». Критерий же «объективности» изначально достаточно субъективен – отказ от «догм» христианской онтологии и руководство практической целесообразностью результатов научного опыта. В итоге возобладал потребительский подход: природа интересна в той степени, в какой можно использовать её возможности для могущества человека. Со временем, по мере секуляризации культуры, интерес к самой материи и ко всему плотскому стал преобладать над духовными интересами.

Оказалось, что «лозунг Бэкона был не обобщением социальной или экономической реальности, связанной с распространением наук… а представлял собой требование к только лишь зарождавшимся наукам, программу их использования, предусматривающую строгие рамки их включения в общественную жизнь» (В.Н. Тростников). Это было требование титанического своеволия и потребительской установки, всё более доминирующих в секуляризующемся уме европейского человека. Бесконтрольно реализовать их можно было в мире без Бога, в механистической природе. «В пятнадцатом и шестнадцатом веках в Европе начало резко усиливаться новое, отличное от религиозного, мировосприятие, центральным пунктом которого было представление о вселенной и всех её составных частях, включая человеческое общество и отдельных людей, как о механизме или автомате, как о машине, действующей по заданной программе. Это и была глубинная идеология Ренессанса, породившая многие его эпифеномены, ошибочно принимавшиеся за независимые характеристики. С тех пор европейцы уже не могли с ней расстаться, и, хотя затем в неё влились и другие течения, эта идеология как раз и определила требования к нарождающемуся естествознанию и поставила пределы его притязаниям и проблематике» (В.Н. Тростников).

Наука руководствуется тем, что знание – сила, что вступить во владение миром можно посредством последовательного решения бесконечного ряда технических задач. Наука учила видеть «перед собой не лицо Бога, а протяженную субстанцию – неисчерпаемый склад сырья и орудий, сумму вещей, с которыми можно работать» (С.С. Аверинцев). Устранение представлений о Боге и вечной душе превращало природу в мёртвый объект для познания-конструирования и утилитарного использования человеком. Но в таком мировоззрении и человек воспринимался как часть безликой массы, подчинённой механистическим законам вселенной. Не только «животное – автомат» (Декарт), но и «человек – машина» (Ламметри), а «процессы в теле человека и каждого живого существа являются такими же механическими, как и процессы в часах» (Лейбниц). Всё новые поколения учёных воспитывались в лоне науки не только как методологии познания, но и как нового мировоззрения, которое подавляло метафизический взгляд на мир и человека. Усиливающаяся секуляризация – обмирщение, отпадение от целостной религиозной истины, и прогрессирующая абсолютизация частичного находит мировоззренческое и методологическое оправдание. Атеистическому потребительскому диктату общества соответствовала складывающаяся методология секуляризованной науки. К XIX веку сформировалась философская концепция окружающей реальности – позитивизм, в котором утверждалось, что реален только материальный мир, обладающий объективностью – независимостью от человека; детерминированностью поведения – подчинённостью законам природы; дискретностью, атомистичностью строения; жёсткой материальной взаимосвязанностью всех частей; способностью открываться органам чувств.

Классическая наука оформилась в эпоху научной революции XVI-XVI веков в трудах Галилея, Ньютона, Линнея. Постепенно наука претендует на выработку и систематизацию «объективных» знаний о действительности, полагая все другие формы познания (религия, искусство, богословие, философия) не объективными, а затем иллюзорными. Последнее не сразу признавалось самими учёными, прошли века, прежде чем наука официально декларировала: не познаваемое и не объясняемое наукой – не существует. Далее будет показано, что не материальные явления действительно для науки не существуют, ибо изначально и принципиально научная деятельность ограничена натуралистическим универсумом, и преставлением, что только он и существует – «объективен».

Научная революция основывалась на мировоззренческих установках, которые синтезировали предшествующие натуралистические традиции. Складываются постулаты науки.

- Существует по определённым законам внешняя «объективная» реальность – природа, независимая от человека и от его чувственного восприятия или не восприятия. Помимо природной реальности не существует ничего.

- Законы природы неизменны во времени и пространстве, действовали и действуют всегда.

- Природа является первопричиной чувственных ощущений, которые человек воспринимает как непосредственную данность. Ощущения являются отражением (более или менее адекватным) этой «объективной» реальности. (При этом не осознаётся, что ощущения могут отражать не только «объективную» реальность).

- Данные в ощущениях феномены природы отражают некую рациональность и закон, действующие независимо от нашего их знания.

- На этом основан экспериментальный метод познания, критерием которого является воспроизводимость эксперимента, когда один и тот же эксперимент, если точно соблюдены его условия, при воспроизведении будет давать тот же результат.

- Законы природы познаваемы человеческим разумом, ибо принципиально соответствуют законам человеческого мышления, «умо-зрительны» (созерцаемы посредством ума) – законам логики, которая оперирует не с данными в ощущении явлениями, а с абстрактными понятиями. Со времен Ньютона в науке утвердилось мнение, что природа устроена по математическим принципам.

- Свойства любого сложного образования, закономерности его функционирования полностью определяются закономерностями составляющих их частей.

- Всё существующее в мире является результатом эволюции от простого к сложному.

(Последние два постулата являются обоснованием редукционизма[3]).

Постепенно формируется методология научной деятельности.

- Наблюдение за «эмпирически данными», фактами и явлениями (которые по существу уже представляют из себя искусственные образы).

- Сбор, измерение, количественно или качественное описание наблюдений, классификация и систематизация фактов, – из этого складывается опытное естествознание.

- Критический анализ результатов наблюдения, вычленение значимого и второстепенного, синтез и обобщение первоначальных выводов из наблюдений.

- Декларирование причинно-следственных связей.

- Выдвижение теоретических гипотез, синтезирующих предварительные обобщения и выводы.

- Эксперимент как искусственное воспроизведение природных явлений, при котором устраняются побочные и несущественные эффекты и который имеет своей целью подтвердить или опровергнуть то или иное теоретическое предположение.

- При опытном подтверждении гипотез обобщение и формулирование теорий или законов.

- При этом методологически господствует редукционизм – объяснение сложных явлений через закономерности более простых явлений. Например, социологические явления объясняются биологическими или экономическими законами. (Хотя науке известно, что в системах более высоких уровней организации появляются новые свойства).

- Прогнозирование – формулирование следствий из теорий и законов с помощью дедукции, индукции, логических и математических методов. Предвидение ещё не открытых фактов, подобно химическим элементам, открытым после появления таблицы Менделеева.

- Проверка прогнозируемых следствий с помощью «критического эксперимента».

Неоклассическая наука при кризисе классической рациональности сформировалась с конца XIX века: теория эволюции Дарвина, теория относительности Эйнштейна, принцип неопределенности Гейзенберга, гипотеза Большого Взрыва, теория катастроф Рене Тома, фрактальная геометрия Мандельброта. Переход от механической к электродинамической (в кон. 19 в.), а затем к квантово-релятивистской картине физической реальности (1-я пол. 20 в.) сопровождался изменением системы онтологических принципов физики.

В начале ХХ века была развита символическая, или математическая логика, о полезности которой говорил еще Лейбниц: «Единственное средство улучшить наши умозаключения - сделать их, как у математиков наглядными, так чтобы ошибки находить глазами, и, если среди людей возникает спор, необходимо сказать: “Посчитаем!" и тогда без особых формальностей можно будет увидеть, кто прав».

Виктор АКСЮЧИЦ

.

---

[1] Секуляризация (позднелат. saecularis – мирской, светский) – обмирщение, процесс снижения роли религии в жизни общества.

[2] Сциентизм (фр. scientisme, от лат. scientia – наука, знание) – мировоззренческая установка, утверждающее научное знание наивысшей культурной ценностью и основополагающим фактором взаимодействия человека с миром.

[3] Редукция – сведение сложного к простому и высшего к низшему.