О МЕТАФИЗИКЕ ЗЛА

Зло – отказ от сотворчества Богу, сопротивление творению Божию откуда бы оно ни исходило. Дух зла объединяет всё, что восстаёт на творческий акт Бога, а значит и на Самого Творца. Поэтому сатана («противник» по-еврейски) – враг замысла Божия о мире и человеке, этот противник Христа – Бога в человеке и человека в Боге. Зло – это активный отказ от крестонесения бытия, разрушение бытия, небытие в бытии мира сего. Зло – результат отказа от свободы, направлено на угашение свободы. Зло является выпадением какой-либо части бытия из орбиты Божиего творения, самоабсолютизацией частичности, противопоставлением себя Богу. Зло само по себе не существует, ибо это только нетость, отрицание бытия. Но это отрицание запечатлевается в мирских формах. Зло, не имея собственного бытия, паразитирует на бытии мира, поэтому во зло могут быть обращены любые, даже самые благие мировые силы, стремления, если они из материала и орудия творения Божиего превращаются в средства борьбы с творческим актом Бога, с Самим Творцом. Множество именований злых сил отражает многообразие источников злого начала. Сатана – (от ивр.ן‏‎śāṭān, арам. sāṭānā, –  «противник», «клеветник», от сев.-зап.-семитск. корня «сатан» букв. «быть враждебным», «обвинение») – князь мира сего – персонифицирует самоволие тварного мира, противостоящее творящей благодати. Его слуги – «мироправители тьмы века сего», «духи злобы поднебесные» (Еф. 6. 12). Это дух зла, интегрирующий силы сопротивления Творцу, откуда бы они не исходили. Но это и конкретное существо, персонифицирующее центр мирового зла и выражающее его волю. Сатана   – это дух самопревознесения, ослеплённое себялюбие, разнузданное безграничное хотение, которые противоположны творческому акт, несут разрушение и смерть. Дьявол (др.-греч. διάβολος «клеветник») – отец лжи и обмана, притворства и хитрости, представляющих собой основную методу самоутверждения порока, подстрекатель людей к совершению зла. «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Иоан. 8.44). Если сатана интегрирует космические и мировые силы и стихии, сопротивляющееся творческому акту Бога, то дьявол интегрирует и провоцирует людские страсти и пороки, ложь и хаос в человеческих душах. Самаэль (также Самаил^[1]; Самаел^[2]; др.-евр. «сам» + «эль»: яд и бог) – ангел смерти, слепой бог, или бог слепых, дитя хаоса, – персона, олицетворяющая претензию смертоносных хаотических стихий подменить истоки и токи жизни, ослепить преображающий взор человека. Люцифер – (лат. Lucifer «светоносный», от lux «свет» + fero «несу»; в том же значении – др.-греч. др.-рус. Денница, Утренница) – в римской мифологии образ «утренней звезды». Дух астрального света – выражает стремление сферы астральных энтелехий к самодостаточной, дух магического рабства, это отражённое призрачное лжебытие, стремящееся вытеснить собственно бытие. Ослепление люциферическим светом – это подмена всего и вся. Вельзевул (от ивр. ‏Бааль-Зевув, «повелитель мух») – князь тьмы и бесов, демонов, повелитель скверн, олицетворяет духовное отступничество, идолопоклонство – поклонение материальному истукану как порабощение у предметного мира. Асмодей – сластолюбивый демон искуситель, ангел-истребитель, в христианском предании происходит от блуда между падшими ангелами и дочерьми человеческими. Особенный недруг брака как Божиего установления, совратитель к противоестественным связям и амбивалентности, разрушитель органичных связей между противоположными началами, в частности – между мужским и женским. Если асмодей олицетворяет уродливые формы соединения сил первобытийных неба и стихий земли, то Лилит олицетворяет ту часть пассивного начала материи, которая стремится предотвратить соединение начал неба и земли, закоснеть в непреображённости, в извечной хаотичности, либо множить только хаос. Поэтому Лилит «овладевает мужчинами против их воли с целью родить от них детей, вредительница деторождения, не только наводит порчу на младенцев, но похищает (пьёт кровь новорожденных и высасывает мозг из костей) и подменяет их; ей также приписывается порча рожениц и бесплодие женщин» (Мифы народов мира). Демоны (ст.‑слав. Де́монъ, от др.-греч. даймон «дух», «божество») – духи самоабсолютизации и тотальной гордыни. Соблазн демонизма подстерегает самые утончённые и высоко духовные натуры. Демон – небытийная тень, духовный двойник каждого человека, интегрирующий его заблуждения и грехи, встречающий соблазнами каждый его шаг. Бесы (лат. «мерзкий», греч. «обезьяна») – многообразные духи зла, которые могут вселяться в человека (одержимость бесами, беснование), в христианстве существует ритуал изгнания бесов – экзорцизм (лат. exorcism от греч. ἐξορκισμός «запрещение бесам»). В общем, имя им легион, – на каждом шагу человека подстерегают либо сложившиеся ложные формы жизни, либо соблазны лжетворчества – порождение новых духов зла.

Достоевский в романе «Братья Карамазовы» описал субъективно-объективную и реально-ирреальную природу зла – во встрече Ивана Карамазова с чёртом. Иван чувствует, что чёрт является порождением его фантазии, кошмаром его больного сознания, и в этом смысле это чистая субъективность: «Ты воплощение меня самого». Но это отражение не полноты и цельности его существа, а частичности, причём порочной части его самого: «Ты – ложь, ты – болезнь моя, ты призрак. Ты воплощение меня самого, только одной, впрочем, моей стороны... моих мыслей и чувств, только самых гадких и глупых». Эта односторонность лжи и самим Иваном воспринимается как лжереальность: «Ни одной минуты не принимаю тебя за реальную правду».

Но ужас положения в том, что собственная фантазия вдруг предстоит как реальное и диктующее существо. Его можно ощутить: «Нет, нет, это был не сон! Он был, он тут сидел, вот на том диване». Мало того, этот субъект агрессивно самоутверждается: надменно судит Ивана, провоцирует на сопротивление, но не злу, а истине, окончательно подчиняя злой воле. Для этой же цели чёрт сообщает Ивану неизвестные для него факты. Ивану приходится защищаться перед объективной злой силой: он пытается избить приживальщика, надавать ему пинков, швыряет в него стакан. 

Генииальный провидец Ф.М. Достоевский, философствуя в образах, описал в романе «Преступление и наказание» персонификацию зла. «В мире дьявол с Богом борется, и поле битвы – сердца людей» – это высказывание Ф.М. Достоевского выражает интенцию его творчества. 1. Зло в мире появляется как результат человеческого ложного выбора и греховного поступка, которые зарождаются в душе, порвавшей связи с органичным религиозным укладом и традиционной национальной культурой, почвой, землёй. Отрыв от целостной жизни уводит в эвклидову диалектику отвлечённого умствования, а отказ от напряжения волевого выбора и нравственной ответственности ведёт к выпадению из реальности в иллюзорную мечтательность. 2. Зло – прежде всего, лжедуховность, болезнь обезволенного, отвлечённого от истинных жизненных реальностей ума, опрокинутого в душевное «подполье». Романтическое беспредметное фантазирование заканчивается орассудочиванием низменных страстей. Душевная жизнь сосредоточивается вокруг маниакальной идеи, которая и предельно рационалистична, и бессознательна, аффективна одновременно. Обвал в сознании и выплеск на поверхность подпольных стихий ввергают в бредовое состояние, когда аморализм воспринимается как арифметически обоснованный императив. 3. Содержание идеологизма двухполюсно: во-первых, это искушение ложно понимаемым благом, во-вторых – непреодолимое стремление воплотить это «благо» приводит к формированию чувства мессианства – ощущения себя спасителем человечества, а также ложного миссионерства – стремления распространить и навязать свои взгляды. В конечном итоге, это состояние развивается в ту или иную форму мании величия. Открывшаяся «истина» неудержимо влечёт идеологически одержимого к насильственному её осуществлению. 4. Порождённые пустой фантазией идеи превращаются в духов зла, порабощающих душу, подчиняющих многообразие жизни ложной цели. Они расщепляют единство души, разрушают облик личности как образ и подобие Божие в человеке, подменяют его фиктивным маниакальным единством. 5. Испущенные человеком злые духи могут приобретать собственную волю, способны похитить мировую плоть, индивидуализироваться и предстать перед человеком как внешние, враждебные ему существа – бесы. 6. При этом «Образ, который они принимают, также зависит от их выбора; а так как сама сущность бытия бесов – ложь, образ этот – фальшивая видимость, маска. По характерной русской пословице, “у нежити своего облика нет, она ходит в личинах”» («Мифы народов мира. Статья “Бесы”»). Свои личины нежить формирует в зависимости от направленности агрессии злой воли. Но наиболее коварными возбудителями беснования являются расхожие прельстительные помыслы, подменные идеалы, духовные соблазны. 7. Злые духи, одарённые умом и волей, эти трихины, существа микроскопические, создают идеологическое поле, заражающее и перерождающее духовную атмосферу. «Идеи летают в воздухе, но непременно по законам, идеи живут и распространяются по законам слишком трудно для нас уловимым: идеи заразительны, и знаете ли вы, что в общем настроении жизни иная идея, иная забота или тоска, доступная лишь высокообразованному и развитому уму, может вдруг передаться почти малограмотному существу, грубому и ни о чём никогда не заботившемуся, и вдруг заразит его душу своим влиянием» («Дневник писателя»). Подверженные недугу духа становятся источником заразы для других: «Как скверная трихина, как атом чумы, заражающей целые государства, так я заразил собой всю эту счастливую, безгрешную до меня землю» («Сон смешного человека»).