ГИБЕЛЬ БОГОВ НАТУРАЛИЗМА Часть 25. Ин­тен­ция гре­че­ской ми­фо­ло­гии

Кни­га Бы­тия Биб­лии кри­стал­ли­зу­ет ду­хов­ную па­мять че­ло­ве­че­ст­ва и в­во­дит во вре­мя внут­ри­твор­че­ское – вре­мя со­вер­ше­ния ми­ро­со­зи­даю­щих ак­тов. Это под­твер­жда­ет­ся тем, что Пя­ти­кни­жие Мои­сее­во за­пи­са­но в бо­лее позд­ние вре­ме­на, чем боль­шин­ст­во книг про­ро­ков. Древ­ней­шее ска­за­ние в мо­мент его за­пи­си рас­кры­ло но­вые смыс­лы, об­рат­ная пер­спек­ти­ва ми­фо­ло­гии об­ра­ща­ет взор к на­ча­лам и по­гру­жа­ет его в ос­но­ва­ния ми­ро­зда­ния.

В кни­ге Бы­тия наи­бо­лее глу­бо­ко и пол­но опи­са­но пред­на­ча­ло ми­ра, че­ло­ве­ку от­кры­ва­ет­ся Бог как Тво­рец не­ба и зем­ли, ак­тив­ное На­ча­ло и Соз­да­тель все­го. В гре­че­ской же ар­хаи­ке (счи­таю­щей­ся наи­бо­лее раз­ра­бо­тан­ной ми­фо­ло­ги­че­ской кар­ти­ной ми­ра) об­раз Еди­но­го Твор­ца толь­ко смут­но пре­до­щу­ща­ет­ся: ис­тин­ным вла­сти­те­лем су­деб лю­дей, ге­ро­ев, а так­же и мо­гу­ще­ст­вен­ных бо­гов ока­зы­ва­ет­ся стоя­щий за сце­ной ми­ро­вой дра­мы все­вла­ст­ный Рок.

В «Ме­та­мор­фо­зах» Ови­дия (наи­бо­лее позд­нем и об­ра­бо­тан­ном ва­ри­ан­те олим­пий­ской ми­фо­ло­гии) твор­че­ское на­ча­ло ми­ро­зда­ния вы­де­ля­ет­ся, но ещё не впол­не определённо: «Бог и при­ро­ды по­чин раз­до­ру ко­нец по­ло­жи­ли», – пер­во­твор­че­ские функ­ции по­де­ле­ны ме­ж­ду бо­гом и при­ро­дой. Твор­че­ское на­ча­ло не толь­ко дво­ит­ся, но и са­мо по се­бе из­вест­но как не­что не­из­вест­ное: «…бог не­кий – ка­кой не­из­вест­но – мас­су по­том раз­де­лил…».

Толь­ко в пла­то­нов­ском идеа­лиз­ме гре­че­ская куль­ту­ра воз­вы­ша­ет­ся до опо­зна­ния аб­со­лют­но­го твор­че­ско­го на­ча­ла бы­тия: Еди­но­го, Са­мо­то­ж­де­ст­вен­но­го, Не­из­мен­но­го Де­ми­ур­га. Но со­кра­тов­ско-пла­то­нов­ская фи­ло­со­фия вы­рос­ла во мно­гом как оп­по­зи­ция на­род­ной – олим­пий­ской ре­ли­гии. Опять же, по внут­ри­твор­че­ско­му вре­ме­ни позд­ней­ший Ови­дий пред­ше­ст­ву­ет пла­то­низ­му.

Та­ким об­ра­зом, в Биб­лии в пер­вых кни­гах Бы­тия вы­ра­жен за­мы­сел Твор­ца, соз­да­ние пер­во­об­ра­зов, их акт сво­бод­но­го са­мо­по­ла­га­ния к бы­тию. Гре­че­ские же ар­хаи­че­ские ми­фы со­сре­до­то­чены на на­ча­ле ис­то­рии ми­ро­зда­ния. В них фик­си­ру­ет­ся на­ча­ло взаи­мо­дей­ст­вия с хао­сом, от­но­ше­ние хао­ти­че­ских сти­хий к твор­че­ско­му ак­ту. Взор гре­че­ско­го ми­фо­твор­че­ско­го соз­на­ния ос­та­нав­ли­ва­ет­ся на пер­вич­ных про­цес­сах пре­об­ра­же­ния хао­са зем­ли в гар­мо­нич­ный кос­мос, ду­хов­ная па­мять гре­ков на­чи­на­ет­ся с ше­ве­ле­ния хао­са. Да­лее вглубь тео­го­нии – внут­ри­бо­же­ст­вен­ных про­цес­сов – взор не про­ни­ка­ет, и по­то­му в гре­че­ской ми­фо­ло­гии в на­ча­ле су­ще­ст­во­вал толь­ко веч­ный, без­гра­нич­ный, тёмный ха­ос:

«Лик был при­ро­ды един на всей ши­ро­те ми­ро­зда­нья, –

Хао­сом зва­ли его, не­член­ной и гру­бой гро­ма­дой,

Бре­ме­нем кос­ным он был, – и толь­ко, – где со­б­ра­ны бы­ли

Свя­зан­ных сла­бо ве­щей се­ме­на раз­но­сущ­ные вку­пе».

(Ови­дий «Ме­та­мор­фо­зы»)

В хао­се вы­де­ля­ет­ся то, что ста­но­вит­ся ос­но­вой жиз­ни, но эта ос­но­ва оши­боч­но по­ни­ма­ет­ся как ис­точ­ник жиз­ни (се­ме­на), то из че­го всё воз­ник­ло, бо­лее то­го – как са­мо твор­че­ское на­ча­ло (при­ро­ды по­чин). Гре­че­ское ми­фо­ло­ги­че­ское соз­на­ние улав­ли­ва­ет ак­тив­ность хао­са: сил, от­кры­тых пре­об­ра­зо­ва­тель­но­му воз­дей­ст­вию, а также сти­хий, со­про­тив­ляю­щих­ся твор­че­ско­му ак­ту. То в хао­се, что ждёт и жа­ж­дет пре­об­ра­же­ния, пер­со­ни­фи­ци­ру­ет­ся в об­ра­зе бо­ги­ни зем­ли Геи, ко­то­рая даёт жизнь все­му, что жи­вёт: эта са­ма мощь, по­тен­ция бы­тия. Си­лы хао­са, ак­тив­но иду­щие на­встре­чу пре­об­ра­же­нию, оли­це­тво­ря­ют­ся в бо­ге Эро­се: мо­гу­чей, всё ожив­ляю­щей, кос­ми­че­ской, при­род­ной си­ле люб­ви. Сти­хии же со­про­тив­ляю­щие­ся пре­об­ра­же­нию – это мрач­ный Тар­тар – веч­ная безд­на и тьма (ме­он), кос­ность не­бы­тия; это веч­ный Мрак Эреб – аг­рес­сив­ная тьма, ак­тив­ная (муж­ская) стихия не­бы­тия; это тем­ная Ночь Нюк­та – пас­сив­но со­про­тив­ляю­щаяся стихия не­бы­тия, жен­ст­вен­ная строп­ти­вость хао­са.

Вне по­ля зре­ния гре­че­ско­го ар­хаи­че­ско­го соз­на­ния остаётся соб­ст­вен­но тео­го­ния – про­цес­сы в твор­че­ском ло­не Бо­же­ст­ва, пред­ше­ст­во­вав­шие вхо­ж­де­нию пре­об­ра­зо­ва­тель­но­го на­ча­ла в пред­веч­ный ха­ос. Взор гре­че­ской ми­фо­ло­гии за­сти­га­ет дви­же­ние ма­те­рии в тот мо­мент, ко­гда по­сле по­гру­же­ния в ха­ос ду­хов­ных пер­во­об­ра­зов на­чи­на­ет­ся пре­об­ра­же­ние хао­са. И по­то­му вне вни­ма­ния гре­че­ских ми­фов ока­зы­ва­ет­ся ис­тин­ный Тво­рец, а так­же тео­го­ни­че­ские и ан­ро­по­го­ни­че­ские ак­ты твор­че­ст­ва. Гея-Зем­ля в гре­че­ской ми­фо­ло­гии – это со­стоя­ние биб­лей­ской зем­ли по­сле встре­чи с не­бом: акт по­зна­ния до­б­ра и зла уже со­вер­шил­ся, мир не­бес­ных пер­во­об­ра­зов уже вошёл в глу­би­ны зем­ли. И толь­ко по­сле­дую­щие про­цес­сы фик­си­ру­ют­ся в гре­че­ском ми­фо­ло­ги­че­ском соз­на­нии.

Упо­ря­до­чи­ва­ние пред­веч­но­го хао­са ока­зы­ва­ет­ся оп­ре­де­ляю­щей те­мой ан­тич­но­го ми­фа. В ми­фах Гре­ции все на­ча­ла, в том чис­ле и са­мо не­бо, по­ро­ж­да­ют­ся зем­лей, тем самым гре­че­ский миф фик­си­ру­ет мо­мент и про­цесс вос­хо­ж­де­ния из зем­ли не­бес­ных ду­хов, по­сле то­го как они низ­ри­ну­лись с не­ба. Со­сре­до­то­чен­ность на со­стоя­ни­ях хао­са по­зво­ля­ет слож­но диф­фе­рен­ци­ро­вать про­те­каю­щие в нём про­цес­сы. Ро­ж­дён­ная хао­сом бо­ги­ня Зем­ли – Гея несёт в се­бе по­тен­ции твор­че­ских пре­об­ра­зо­ва­тель­ных начал, она же яв­ля­ет­ся ис­точ­ни­ком ме­о­ни­че­ской ре­ак­ции – сти­хий со­про­тив­ле­ния пре­об­ра­же­нию. Все бо­рю­щие­ся друг с дру­гом впо­след­ст­вии си­лы и сти­хии про­ис­те­ка­ют из еди­но­го ро­ди­тель­ско­го ло­на – бо­ги­ни Зем­ли.

Та­ким об­ра­зом, о пер­вич­ных тео­го­ни­че­ских ак­тах, по­ла­гаю­щих на­ча­ло и са­мо­му хао­су, впол­не сви­де­тель­ст­ву­ет толь­ко кни­га Бы­тия Биб­лии. Здесь ду­хов­ный взор че­ло­ве­че­ст­ва погружён наи­бо­лее глу­бо­ко в ис­то­ки бы­тия.

Сло­жив­шее­ся в гре­че­ской ми­фо­ло­гии пред­став­ле­ние о на­ча­ле кос­мо­са гос­под­ству­ет за­тем в гре­че­ской куль­ту­ре, за ис­клю­че­ни­ем пла­то­низ­ма. Из­на­ча­ла ха­ос – и у Ге­сио­да. У Го­ме­ра ха­ос на­зы­ва­ет­ся всё по­ро­ж­даю­щим Океа­ном, у Фа­ле­са – во­дой, из ко­то­рой всё про­ис­хо­дит. Ха­ос как мор­ская сти­хия или ми­ро­вые во­ды опи­сы­ва­ет­ся мно­ги­ми ми­фо­ло­гия­ми: шу­мер­ской, еги­пет­ской, фи­ни­кий­ской, ин­дий­ской. Фи­ни­кий­ский миф о тво­ре­нии от­кры­ва­ет­ся сло­ва­ми: «В на­ча­ле был мут­ный, тёмный Ха­ос, бес­пре­дель­ный и веч­ный». Но гре­че­ская кос­мо­го­ния наи­бо­лее пол­но изо­бра­жа­ет один из важнейших мифологических сюжетов.