Светлое будущее номенклатурного капитализма. 1995 г.

 

Странные вещи случаются на политическом Олимпе. Слушаю как Гайдар критикует коррумпированный режим - и невольно вспоминаются выступления оппозиции в 1992 году. Только за те отчаянные попытки докричаться с предостережениями, предотвратить катастрофу, нам прилепили ярлык красно-коричневых, коммуно-фашистов. Таковыми числимся и по сей день, тогда как Егор Тимурович, совершив очередной зигзаг, остаётся истинным выразителем генеральной линии демократии. Не стоило бы счёты сводить, если бы кульбиты наших политиков не отзывались колоссальными бедствиями в отечестве. Поэтому повторим некоторые очевидные вещи, которые Егор Тимурович, отягощённый знанием законов и коммунистической, и рыночной экономики, не мог не понимать.

Не мог Гайдар не знать, что при отсутствии рыночных отношений, невозможны рыночные цены. Если государство отказывается контролировать цены в государственной монополизированной экономике, то к либерализации это имеет отдалённое отношение, цены диктуют монополии. Знал он к чему приведет огульная приватизация государственной собственности: растащат те, кто фактически ею распоряжается - номенклатура и “социально близкие”, то есть родственные коммерческие структуры. Очевидным было, что коммунистическая номенклатура не способна на аскезу самоограничения, поэтому при первой возможности она осуществила слияние власти и капитала. Не трудно было предвидеть, что подобные экономические потрясения разрушат передовые отрасли промышленности, экономический и оборонный потенциал России, а это неизбежно приведёт к зависимости от индустриальных стран, которые не страдают избытком альтруизма к богатейшей стране, лишённой государственных средств защиты. Азбучной истиной является и то, что невиданное обогащение меньшинства возможно только за счёт массового обнищания большинства населения.

Приведу несколько выдержек из статьи “Смелость несуразных действий или экономическая политика Егора Гайдара”, её осенью 1992 года я вручил Гайдару. Автор её - талантливый экономист Владимир Корсетов, мой заместитель по РХДД. Мы пытались предостеречь реформаторов, что “Нельзя осуществить мгновенный переход от государственной собственности на средства производства к частной... Политика правительства приведёт экономику к затяжному кризису, основным смыслом которого будет переход собственности из рук тех, кто не умеет не только управлять, но и контролировать управление, в руки тех, кто это делать умеет. В результате этого кризиса значительная часть капитала будет рассеяна и безвозвратно утеряна для России, а взаимоотношения между предпринимателями и рабочими надолго омрачены, так как последние не без оснований почувствуют себя обманутыми... Неизбежным следствием макроэкономической политики правительства будет разрушение отраслей высоких технологий... Экономическая политика Гайдара, несомненно, относится к разряду псевдорыночных утопий, и, как всякая утопия, вызывает резкое отторжение в обществе. Неудивительно поэтому, что правительство и президент всерьёз рассматривали возможность неконституционного сценария - разгона Съезда и Верховного Совета... Дальнейшее продолжение такой политики возможно только в условиях антинародной небольшевистской диктатуры”. В общем, всё как по писанному.

Тогда по наивности мы думали, что люди “ошибаются”, искренне хотели их переубедить, сегодня стало ясно: Гайдар ведал, что творил. Методами своих дедов он вздыбил Россию очередной утопией. В рядах столичной западнической интеллигенции, которую и представляет Гайдар, были расхожи примерно такие представления о России. Если большая часть российской экономики неэффективна, то дешевле не реформировать, а разрушить её; развивать следует только топливно-энергетический комплекс, а на продажу сырья можно завалить страну импортом товаров потребления. К тому же мощный военно-промышленный комплекс стимулирует имперские притязания России, пугает цивилизованный Запад, плодит внутренние проблемы, поэтому этот “монстр” тоже надо разрушить. В российском доме ничто не представляло ценности для революционеров от демократии, следовательно, он подлежал слому как нерентабельное родовое поместье с заросшим запущенным садом, на месте которого должен вознестись заграничный коттедж с теннисными кортами. При такой маниакальности в разрушении “старого” и построении “нового” трудно считать Гайдара мечтательным “идеалистом”, скорее это типичный утопист-революционер. Утопическое беспринципное сознание очень услужливо: понимает то, что выгодно понимать, и не хочет понять вещи нелицеприятные.

Но чем бы про себя не руководствовались Гайдар и компания, они целенаправленно создавали условия для захвата государственной собственности правящим слоем. Когда революционеры утописты выполнили свою роль (разрушили отечественное производство, расчленили правовое пространство, создав благоприятную среду для коррупции и криминального бизнеса) на смену приходят хозяева - правительство сырьевиков. Нам навязали не вариант “дикого капитализма”, типа раннеамериканского, а номенклатурный капитализм - превращение партийной бюрократии в правящий класс нового строя. Но новые капиталисты остались с коммунистическим, аппаратно-партийным менталитетом! Все крупные состояния в России произросли из самых разнообразных источников, за исключением экономических. Льготные кредиты государственного банка, распределение западных кредитов, лицензии на вывоз сырья, государственные заказы, льготные поставки, дотации, допущение к приватизации выгодных объектов государственной собственности по бросовым ценам, - что-либо из этого обязательно отыщется в первоначальном накоплении капитала всех отечественных нуворишей. Кому быть богатым решали не объективные законы экономики, а вполне конкретные бюрократические субъекты - чиновники. Кроме того, были созданы льготные условия для легализации криминального капитала, следовательно, в другом измерении этот капитализм можно характеризовать как бюрократически-мафиозный.

Номенклатурный капитал захвачен насильственно, номенклатурный бизнес действует вне рискованной сферы рынка и охраняется системой государственно-чиновничьей опеки, обогащается не свободной конкуренцией, а бюрократическим распределением национального достояния. Жёстко, но справедливо характеризует политолог профессор А.С. Панарин: “Как и для всякой “партии меньшинства”, удерживающей власть с помощью обмана и насилия, тайной политики и дипломатии, главным принципом номенклатурного бизнеса является единство... Любая оппозиция, любое обращение к потребителю, минуя коллективную номенклатурную волю, преследуется неукоснительно и беспощадно”. Бюрократически-номенклатурный капитал не может разориться, но способен разорить страну, поэтому он враждебен и нищенствующему большинству, и отечественному производителю, среднему и мелкому предпринимателю.

Но ослепленные (кто манией власти или потрясений, кто манией наживы) реформаторы не способны осознать роковые последствия своих действий. Из-за стремительного обнищания и люмпенизации населения вновь становятся популярными уравнительные коммунистические идеалы, что создаёт социальную базу для реванша. Это лишает властителей долговременных перспектив и гарантий. Насильственный и безудержный захват общенациональной собственности вверг страну в длительный период кровавого перераспределения капитала. Но по законам природы (то есть экономики) капитал рано или поздно концентрируется в руках эффективных собственников. Это те, кто способен на бремя эффективного управления крупной собственностью - в интересах своих и общества. Те же, кто умеет только насилием захватывать капитал и давить конкурентов, как правило, не смогут рентабельно распорядиться капиталом. К тому же потомки нуворишей могут наследовать капитал, но не наследуют способность его сохранить и умножить: новое время создаст другие условия и потребует новых качеств. Так что перспектива достаточно безрадостна и для новых хозяев.

Если бы властный слой руководствовался не стремлением к сиюминутному обогащению, а долговременными интересами, то он создавал бы стабильную общественно-экономическую систему. При разумном эгоизме власти, во многом совпадающим с общенациональными интересами, главной задачей реформ было бы смягчение объективного периода перераспределения капитала. Государство должно создавать условия для формирования широкого класса эффективных собственников - среднего класса, в котором конкуренция выделила бы сословие крупных собственников. Но у властителей отсутствовала политическая воля к благоустройству отечества, всё подавил эгоизм власти или власть эгоизма. А это ведёт к самоуничтожению.

И сегодня основная задача экономических реформ - формирование класса эффективных собственников, для чего остаются последние возможности. Как это осуществить - знают талантливые отечественные экономисты. Но поскольку доминирует дурной приоритет политики над экономикой, то перед президентскими выборами необходимо осознать экономический интерес основных политических сил. Радикал-демократы уже доказали, что их нельзя подпускать к власти. Нынешняя власть более всего представляет интересы сырьевого капитала и не заинтересована в экономическом процветании ни страны, ни граждан. Колониальный статус России её вполне устраивает.

Оппозиционные же коммунисты стремятся не назад к социализму, а к укреплению номенклатурного капитализма. Вожди компартии в большинстве своём интегрированы в новый порядок, борются они не за идеалы социальной справедливости, а за место у кормушки (для примера - ни один из коммунистов, попав в высший эшелон власти, не сохранил идейной принципиальности). Обездоленные массы, голосующие за коммунистов - это лишь орудие в политической борьбе. Единственно, что доступно компартии, это сменить ориентацию чиновного капитализма с сырьевой на производственную. Правда эта малость тоже многое определит в нашей жизни. Но только в том случае, если коммунисты решатся на жесткую схватку с финансовыми и сырьевыми акулами ради защиты хиреющего отечественного производства.

Таким образом, ни одна влиятельная политическая сила сегодня не представляет национальные интересы, все в той или иной степени являются метаморфозами, реликтами и рецидивами тоталитарного прошлого. Либо это запасные полки или отряды провокации тех же хозяев. Тем не менее, у нас есть основания для трагического оптимизма: мы переживаем драматический период освобождения от долголетнего идеологического помутнения, наряду с разрухой усиливаются созидательные процессы. В области политики - это формирование нового ведущего слоя. Вопреки разгулу бесчестья и продажности, складывается своего рода круговая порука людей чести и служения, которым близки слова русского политического философа Ивана Ильина: “Необходимый отбор людей должен определяться не классом, не сословием, не богатством, не пронырливостью, не закулисными нашептами или интригами и не навязыванием со стороны иностранцев, - а качеством человека: умом, честностью, верностью, творческой способностью и волею. России нужны люди совестливые и храбрые, а не партийные выдвиженцы и не наймиты иноземцев”. Ближайший же политический выбор нам доступен только по принципу “не навреди”, когда приходится соглашаться на меньшее зло - чтобы выиграть время для взращивания сил созидательных.