Религиозное освящение власти
иосифлянством отозвалось трагическими последствиями в истории России.
Представления о сакральности власти царя Русь унаследовала от Византии.
Идея богоустановленности власти получила распространение во Владимирском
княжестве с конца XII века. С семидесятых годов XV века – это официальная
идеология Москвы. Тема стала актуальной с нарождением концепции нового царства: Москвы – Третьего Рима.
Зародившаяся в Византии идея Вечного
Рима имеет православный и языческий источники. На православном Востоке
складывались представления о вселенском духовном царстве света и правды.
Православная мысль впервые осознавала всемирно-исторический универсализм христианства – не
имперский и захватнический, а духовный. Вечный Рим – это не столица великой
империи, а преображённый град –
хранитель истины. Местоположение вечного
города не столь важно, в церковной символике он имеет образ жены, бегущей
от змия.
В Византии эти взгляды подавлялись
господствующей концепцией псевдохристианской
теократии, которая начала складываться со времён Константина I. Религиозное
освящение римского императора как представителя Бога на земле и наделение
государства абсолютной самоценностью сформировались в теократическом сознании
языческой империи. С официальным принятием христианства в Римской империи эти
представления усилились. Император Константин воспринял чудесное знамение,
которое подвигло его к обращению, как благоволение со стороны Небесной Власти
по отношению к власти земной. Так с начала христианской империи сложилась
прельстительная концепция отношения государства и Церкви. Со временем у
христиан усиливалось восприятие империи и императора как провиденциального
орудия Царства Христова.
«В
“симфонии” Юстиниана узаконивалось сложившееся исторически и внехристианское по
существу слияние Церкви с государством. Государство утверждалось как абсолютная
ценность, рядоположная с Церковью. Тогда как христианство открывает, что в мире
есть только две абсолютные, вечные и священные ценности: Бог и человек. Всё же
остальное, и государство в том числе, ограничено принадлежностью только к миру
сему. В “синтезе” Юстиниана Церковь как бы растворяется, из государственной
психологии окончательно исчезает сознание её коренной иноприродности миру и
Царству» (прот. Александр Шмеман).
В киевский период языческая традиция в
отношениях Церкви с государством была облагорожена искренним восприятием
евангельского идеала. По словам Григория Федотова, «в драматической и даже трагической истории отношений между
христианской Церковью и христианским государством киевский опыт… можно
рассматривать как одно из лучших христианских достижений».
Патриарх Никифор.
Миниатюра из Псалтыри Феодора Кесарийского. 1066 год.
«Для
князя у Церкви было и поучение, и утешение, и исповедание, и совет, но в
религиозных вопросах она к нему не прислушивалась. Русская Церковь знает
представителей духовенства высокого сана, которые открыто осуждали и князя, и
царя и отказывали им в благословении… Церковь получала княжескую поддержку,
всяческие дары, всяческую защиту, в которых нуждалась, не впадая в зависимость
или низкопоклонство. Церковь брала земное и давала горнее. Государство отдавало
земное и получало горнее. Князь – политик и воин, он имеет меч. Церковный
служитель высокого сана – духовник и монах, он несёт с собой любовь, очищение,
слово Божие… Сохранившийся с древности религиозный обычай, когда великий князь
или царь на своём смертном ложе перед самой кончиной отказывается от своего
сановного ранга и, принимая последнее помазание, даёт строгий обет отшельника,
и торжественно принимается в монашеское сословие – как последнее очищение
обладающего мечом воина, который, елико возможно, хотел бы безгрешным
отправиться на тот свет… Обычно меч и любовь, политика и обряд таинства – вещи
несовместимые. И тем не менее воин и монах, князь и митрополит объединяются,
когда дело касается служения замыслу Божию. Князь есть правоверный и
благочестивый христианин. Он старается нести свою службу по-христиански, хочет
служить Царству Божию на земле, он выслушивает советы, как лучше поступить,
ставит свою мирскую власть в услужение Богу. А Церковь старается по совести
напутствовать правоверного князя и способствовать в делах
национально-православного государства… Существовал свободный органический симбиоз между Церковью и
государством. Государство боролось за свой христианский
народ и за святыни Церкви, а Церковь старалась защитить свой православный люд,
поддерживать государство молитвой и советом. Так в Древней Руси пришли к идее
Церкви и государства, которую я сформулирую следующим образом: для государства
– “пусть твоё служение и твой меч будут как молитва”; для Церкви – “пусть твоя
молитва будет как сила и меч”» (И.А.
Ильин).
В XI веке в «Слове о Законе и Благодати»
митрополита Илариона впервые сформулирована духовная миссия русской
православной культуры и государственности. Божественная Благодать, которая
снизошла на Русь с крещением в Православие, обязывает выстраивать жизнь не по
Закону, а по Благодати. Те народы, которые приобщаются Благодати,
возвеличиваются не в своём положении, а в призвании и служении. Это идея не
национальной исключительности, а соборного
единства народов в лоне Благодати Христовой.
Царь Симеон Болгарский Великий (864—927г.)
На псковской земле в начале XVI века
старец Филофей вновь формулирует
христианскую идею вечного града – хранителя правды: идею Святой Руси, Москвы
– Третьего Рима. В 1511 году Филофей обращается к Василию III с
письмом: «Первый Рим пал от
аполлинариевой ереси, второго Рима, Церкви Константинопольской, врата потомки
агарян секирами порушили. А третий, новый Рим, вселенская Апостольская Церковь
под сильным твоим правлением сияет светом православной христианской веры во все
концы земли ярче солнца. Во всей вселенной ты – единственный царь христиан… Два
Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать». Если митрополит Иларион
утверждал, что работники одиннадцатого
часа – народы, присоединившиеся к христианству позже других, – имеют равные
права с ними, то старец Филофей обосновывает принцип: последние становятся первыми. В конце XIV века турки завоевали
Болгарское царство, в котором на протяжении веков независимости от Византии
сложилась пророческая традиция представлять столичный город Тырново как новый
Рим, занявший место античного Рима, а также пришедшего в упадок второго Рима – Константинополя. В 1390
году болгарский монах из Тырново Киприан стал митрополитом Московским, чем
обусловил сильное болгарское влияние, привившее московским людям чувство
исторической избранности. В 1439 году Византийская Церковь, попирая
Православие, заключила Флорентийскую унию с латинским Римом. Поэтому завоевание
турками в 1453 году Константинополя было воспринято на Руси как божественное
наказание за то, что греки пошатнулись в
вере. Московское царство становится единственным в мире православным
государством, недоступным турецким завоевателям всех других православных стран.
Наследник Второго Рима – Константинополя
– православная Русь осознаёт свою вселенскую миссию и ответственность. Москва
как центр православных земель должна стать оградителем и блюстителем правды.
Филофей выражал не имперские претензии:
он осуждал Первый Рим за стремление
кесаря завоевать другие народы, обличал притеснения Пскова Москвой. Миссия
Москвы как Третьего Рима виделась не
в захвате и подчинении соседей, а в стоянии за правду Христову, в сохранении
единственной страны, где право-славят Господа. Московское государство
присоединяет земли евразийского пространства не для русского народа, а для
православной веры: Русь, храни веру православную! Государь этого священного града является абсолютным
монархом в смысле неделимости, неограниченности, независимости власти от
всякого внешнего подчинения, но находится в полной покорности высшему
авторитету Божественной правды и справедливости. Церковь – хранительница и
носительница религиозного авторитета и Благодати. Власть понимается как
служение, как ответственность перед Высшей Правдой, за преступления государя
перед которой «зло наводит Бог на землю,
понеже Князь есть глава земли». В учении Филофея объединены две
фундаментальные идеи: преемства царств и богоизбранности русского народа.
Концепция христианского духовного Царства, по образу которого должно
устраиваться царство земное, сыграла большую роль в развитии зарождающегося
национального самосознания. Э.Л. Радлов утверждал, что старец Филофей –
создатель первой русской философии
истории, а его идеи являются классическим образцом историософской интерпретации.
старец Филофей Псковский
Осмысление миссии русской
государственности зарождается не в политических кругах, а в церковном сознании:
«Политическая идеология в XVI и XVII
веках всецело создавалась именно церковными кругами – совсем не для того, чтобы
“помочь” государству, а во имя внутрицерковных мотивов, во имя искания
освящённости исторического бытия. Поспешное усвоение священного смысла царской
власти, вся эта удивительная “поэма” о “Москве – третьем Риме” – всё это цветы
утопизма в плане теократическом, всё это росло из страстной жажды приблизиться
к воплощению Царства Божия на земле. Это был некий удивительный миф,
выраставший из потребности сочетать небесное и земное, божественное и
человеческое в конкретной реальности. Из глубин мистического реализма церковная
мысль сразу восходила к размышлениям о тайне
истории, сокровенной и священной стороне во внешней исторической
реальности» (прот. Василий Зеньковский). Но идея всечеловеческой миссии России несла соблазн подмены универсальной
идеи частной, вырождения вселенской миссии в националистическую гордыню, перетекания
стояния за правду в насилие во имя правды. В историческом воплощении эта идея
искажалась и переплеталась с неоязыческими тенденциями.
Иосифлянство отвергло христианский
церковный и государственный универсализм, поддержало властолюбивые притязания
московских князей. С ростом власти московского князя слабеет авторитет
московского митрополита. События ставили вопрос о значении власти московского
князя: в 1453 году пал Константинополь, в 1472 году Иван III вступил в брак с
племянницей последнего византийского императора – Софьей Палеолог. Считалось,
что с этим браком московский государь приобретал юридические права на
византийскую корону, права и привилегии византийских императоров. Через
несколько лет на Руси вводится византийская императорская печать с двуглавым
орлом. После того как в 1480 году Русь окончательно освобождается от татар,
Иван III первым из московских князей официально принимает титул «самодержца»,
что означало полную независимость и свободу от всякого подданства. Если Иван
III в международных сношениях иногда употребляет формулу «Божией милостью Царь всея Руси», «государь, великий Царь всея Руси», то Василий III настойчиво и
систематически применял титул «Божией
милостью Царь и Великий Князь». В 1547 году Московское княжество становится
царством. Удельно-местническую политику с бесконечными распрями заменяет
политика национально-державная.
Возрастающая государственная мощь
стремится освободиться от духовного контроля со стороны Церкви. Соблазн состоял
в том, что представители духовной власти освятили этот процесс, фактическое
историческое насилие было религиозно санкционировано последователями Иосифа
Волоцкого, создавшими концепцию московского самодержавия как теократического царства, в котором одна
неограниченная власть – власть царя. Рядом с ней меркнет образ митрополита и
патриарха, постепенно слабеет голос Церкви. Это искажало православную идею Москвы – Третьего Рима. С религиозного провиденциализма
акцент перемещён на идейно-политическое обоснование возвышения Московского
царства как державы. Христианский
универсализм, предписывавший Руси роль хранительницы истинной православной
веры, вытеснялся теократическим
национализмом, объявлявшим Православие «русским», а историческое русское
государство – единственным подлинно христианским и в силу этого вселенским
царством. Имперская идеология начала эксплуатировать провиденциалистскую идею. «Русское
религиозное призвание, призвание исключительное, связывается с силой и величием
русского государства, с исключительным значением русского царя…
империалистический соблазн входит в мессианское сознание» (Н.А. Бердяев).
Иван III разрывает ханскую грамоту и басту перед татарскими послами.
Художник - Алексей Кившенко.
Так оформились две модели русской государственности. Представления о Святой Руси как грядущем внеисторическом эсхатологическом царстве,
являющиеся созидательными идеалами в историческом строительстве, пронесли нестяжатели. Иосиф Волоцкий и его
последователи через концепцию Священного
царства внедрили в русскую жизнь теократический
абсолютизм.
Вначале преподобный Иосиф отстаивал
приоритет священства по отношению к власти государей, вводя представление о нерадивом царе, которому можно
противиться: «Если же некий царь
царствует над людьми, но над ним самим царствуют скверные страсти и грехи:
сребролюбие и гнев, лукавство и неправда, гордость и ярость, злее же всего –
неверие и хула, – такой царь не Божий слуга, но дьяволов, и не царь, но
мучитель… И ты не слушай царя или князя, склоняющего тебя к нечестию или
лукавству, даже если он будет мучить тебя или угрожать смертью». Он
устанавливал пределы царской власти – благочестием: нужно повиноваться даже
тирану, только не богохульнику и богоборцу. В поздних сочинениях преподобный
Иосиф выступает как идеолог неограниченной
самодержавной власти. Ученики Иосифа Волоцкого усилили эту идеологию. Под
их влиянием Иван Грозный рассматривал власть не как послушание Богу, а как
горделивое «содействие» Ему: опричнина призвана «зачистить» страну, чтобы
приготовить её ко второму пришествию.
Позднейшие представления Иосифа Волоцкого
о власти разработаны под влиянием византийских источников и возрождают на
русской почве неоязыческую византийскую
теократию. Царская власть у преподобного Иосифа имеет божественное происхождение,
поэтому является неограниченной и абсолютной: «Царь убо естеством подобен всем человеком, властью же подобен вышнему
Богу». От царя и великого князя московского истекает всё: жизнь и
благодать, ибо всё вложено Богом в его руки. Государство оказывается и высшей
церковной инстанцией, присваивает право судить епископов, назначать
митрополитов, созывать церковные соборы и предопределять их решения.
Фактическое распространение власти царя на Церковь не рассматривается как
попрание нормы. Более того, преподобный Иосиф объединяет в личности государя и
светскую и духовную власть: царь – это «мститель
Христа за еретиков». Высшее право в церковной области принадлежит государю,
ибо Бог «милость и суд, церковное и
монастырское, и всего православного христианства всея Русские земли власть и
попечение вручил ему». Поэтому «царский
суд святительским судом не посуждается ни от кого». Царь отвечает за
попрание государственного и церковного порядка. Как основоположник концепций Священного
царства и государственного Православия Иосиф Волоцкий во многом определил
стиль Московского царства и московской религиозности. На развитие властолюбивых
амбиций московских князей Ивана III, Василия III, Ивана IV влияло иосифлянское воспитание власти. Ученик
преподобного Иосифа митрополит Макарий внушал Ивану IV: «Тебя, государь, Бог вместо Себя избрал на земле и на престол вознес,
поручив тебе милость и жизнь всего великого Православия». В публицистике
XVI века распространено мнение, что Бог – это Царь Небесный, а царь – земной
бог.
Красновосковая вислая печать Ивана III c Жалованной, меновной и отводной грамоты великого князя московского Ивана III Васильевича его племянникам князьям волоцким Федору и Ивану Борисовичам. 1497 год.
«Легкая
победа иосифлянства определилась, конечно, не одними экономическими интересами
церковного землевладения, но и общей сродностью, созвучием этого направления
государственному делу Москвы, с её суровой дисциплиной и закрепощением в тягле
и службе» (Г.П. Федотов).
Историческая ситуация требовала религиозной поддержки светской власти,
православное мировосприятие допускало это. Но русскому человеку не были
свойственны европейские представления о самодостаточности государственной
власти, выработанные в борьбе с цезарепапизмом. В русском православном
миросозерцании власть дарована свыше, из рук Церкви, но не в качестве
бесконтрольного права, а как религиозный долг и гражданское служение перед
лицом Высшего Авторитета правды и справедливости. Владимир Мономах понимал
власть как ответственность и служение Богу. Максимы власти воплощали евангельские принципы: милость к слабым,
праведный суд, благочестие, правда. В
помазании на царство власть не обожествляется, а освящается Церковью,
человеческая воля подчиняется воле Божественной, но властитель не наделяется
правом судить от имени Бога. Царь уподобляется Христу как человек, принявший на
себя высший крест – бремя власти. Царь ответствен за отечество земное перед
Отечеством Небесным, является защитником Церкви Христовой от враждебных сил.
Подобный подход требует независимости Церкви от государства, свободы во
внутрицерковных делах, духовного и нравственного авторитета Церкви в мирской
жизни.
В этом состояло православное учение о
симфонии церковной и царской власти. Иосифлянство для охранения Православия и
благочестия наделило царя божественным происхождением и правом руководить
Церковью. Учение Иосифа Волоцкого о царстве проистекало из мистического натурализма его мировоззрения: стремления к
установлению Святой Руси как царства
Божия на земле, к строительству относительных жизненных форм. Отсюда среди
церковных иерархов приоритетом была мирская деятельность: владение богатством
для социальной активности и благотворительной деятельности, общественная
активность, стремление влиять на государственную власть не только духовным
наставничеством.
Виктор АКСЮЧИЦ
.
Комментариев нет:
Отправить комментарий